В губы ткнулась прохладная чашка, и тихий, мелодичный голос произнес:
– Пей.
Жажда сжигала горло, и я жадно сделала первый глоток. На миг показалось, что стало легче, но уже через секунду я закашлялась, едва не захлебнувшись. Горькое, до тошноты вязкое варево вырвалось обратно.
Чьи-то мягкие руки аккуратно вытерли мне лицо и грудь. Затем пальцы сжали мой подбородок, заставляя открыть рот.
– Пей! Это поможет, – настойчиво повторил голос, и оставшееся зелье залили в меня. – Не выпьешь – умрешь. В стреле был яд.
Горечь обожгла горло, но я все же сделала несколько глубоких глотков.
Зелье рвалось обратно, но я стиснула зубы и удержала его в себе. Настой прокатился в желудок и отозвался неприятным бульканьем.
– Вот так, – сказали мне. – Хорошо. Скоро тебе станет легче.
Я снова провалилась в пустоту.
За закрытыми веками вспыхнула яркая картина: моя магия поднимается в воздух, накрывая Николаса и Кая. Рык драконов, золотое марево в небе…
Сель дошла до небесных островов! Она дошла!
А что дальше?..
Виски сжало от боли.
Живы ли они? Помогла ли им моя магия? Смог ли Николас увести старосту? Или в той бойне не было ни единого шанса… ни для кого.
Вновь в жарком бреду вспыхнули картины: Дэй, распростертый на земле. Раненый Кай. Маг жизни. И тонкая нить судьбы, тянущаяся к драконам.
По щекам побежали слезы. Я ничего не изменила. Лишь усугубила. Они погибли… Зачем же меня вернули, если нельзя было изменить историю? Но сильнее всего жгла мысль о том, что Кая вероятно больше нет.
Я застонала, не в силах сдержать поглощающую сердце и душу боль.
Я уже не спала. Я просто лежала, глотая собственные слезы.
Где-то рядом потрескивал огонь. Память подсовывала образы горящего в пламени драконов города. Моего города. А следом – вид пылающего храма Эсталиона.
Слезы катились за шиворот.
– Плачь… плачь, – снова раздался рядом голос. – Со слезами уйдет и боль. В тебе много боли, ведьма. И тьмы… Глубоко она засела. Очень глубоко. Не вытащить… Давно в тебе. Прижилась.
«Тьма? Во мне? Наверное… В моей прошлой жизни она не раз спасала. Но чтобы кто-то ее распознал во мне!..»
Хотелось открыть глаза и увидеть говорившего.
«Кто ты, умеющая видеть тьму?»
Но веки казались слишком тяжелыми – сил не было даже чуть-чуть их приоткрыть.
Я то выныривала из бреда сознания, то снова в него погружалась, смотря картины, от которых хотелось выть.
Вот Райш смотрит на меня прищуренными глазами. А я стою с драконьей сталью в руках. Райш усмехается, раскрывает пасть, готовясь спалить наглую гостью, ворвавшуюся в золотой город. Но я поднимаю руки и, не дожидаясь пылающего огня, сплетаю драконью магию с искрой.
Райш неожиданно кашляет, с удивлением смотрит на меня и рычит. Он в бешенстве. Вожак пытается вырвать свою магию обратно, но я уже тяну ее к себе, вплетая заклятие подчинения.
За его спиной яростно воют другие драконы.
Райш рвется из моей власти. Я шепчу призывы к тьме, к самым глубинам природы, заставляя их подчинить мне дракона.
Небо грохочет, сверкают молнии. Остров дрожит от нашего противоборства. Я выкрикиваю слова заклинания, пламенная молния ударяет в золотую шкуру, и Райш склоняется передо мной.
У меня по лбу текут липкие капли пота. Сердце бьется бешено. Еще немного сопротивления – и я бы не выдержала. Но я смогла. Я подчинила вожака.
Стая – моя! Моя!
И вдруг я слышу тихий перекат камешков. Оборачиваюсь – и вижу Сель. Девушка стоит и улыбается, громко заявляя:
– Стая моя!
– Ну нет! – выкрикиваю я сквозь раскаты небесного грома.
Я хочу показать ей нашу с Райшем связь… и вдруг понимаю: искры в моих руках больше нет. Мой взгляд скользит по ведьме – и теперь я вижу: драконья сталь у нее. Она тянется к золотому, извиваясь змеей.
