– Как же вы мне надоели! – кричит отец в четвертый раз, потрясая в воздухе тростью. Он с трудом удерживался от того, чтобы задать нам хорошенькую трепку, и в попытках справиться с гневом ходил взад-вперед по гостиной, сбивая на пол драгоценные мамины вазы.
Мы с братом стоим перед отцом, виновато опустив головы. Но ни один из нас по-настоящему не раскаивается. Андрис выглядит так, словно его волосы потрепала большая дикая птица. Рубашка превратилась в решето из белоснежных лоскутов, а из трещинки в губе сочится кровь. Страшно подумать, как выгляжу я. Наверняка ничуть не лучше, ведь брат никогда не щадит меня в драках.
– Когда вы уже прекратите свою войну? – сокрушается отец, метая взглядом молнии. – Сколько я еще должен терпеть ваши бесконечные распри? Из-за вас мы не семья, а дешевый цирк для простаков! Вы думаете, соседи не замечают ваших драк? Думаете, о вас не ползут слухи? Хоть бы о матери побеспокоились, ей уже стыдно смотреть подругам в глаза!
Я с трудом прикусываю язык, удерживаясь от возражений. Отец в минуты гнева всегда преувеличивал. Не так уж часто мы с Андрисом дрались! Да, дни, которые прошли в спокойствии, я могу пересчитать по пальцам, но до настоящих драк доходило редко. Наша с ним «война» больше похожа на упражнения в мастерстве проказ и коварства: если я разолью на его картину растворитель, он в ответ порежет мое новое платье на ленточки. Если я спрячу в его комнате травы, от которых чешется нос, он запустит ко мне в спальню семейство полевых мышей, которых я ужасно боюсь. Никто не может уступить, никто не хочет первым идти на примирение, поэтому и завязать с «войной» у нас до сих пор не получилось. А ведь прошло уже много лет.
Но сегодня Андрис перешел все границы и справедливо получил наказание. За дело.
– Он украл мое письмо! – жалуюсь я отцу, за что тут же получаю от брата локтем в бок. – Оно важное, я ждала его несколько месяцев, и он прекрасно об этом знал. Заставь его вернуть письмо или я сделаю это сама!
Я разворачиваюсь к брату с занесенным кулаком и устрашающе смотрю в его светло-серые, как расплавленное серебро, глаза. Андрис в ответ лишь довольно ухмыляется, ничуть меня не испугавшись.
– Вот это? – Он вытаскивает из-за пазухи черный конверт с золотой восковой печатью и машет им передо мной, как лакомством перед щенком. – Я его не крал. Всего лишь взял по ошибке. Оно ведь от моего друга, почему бы ему не написать именно мне?
– Лжешь. Ты взял его специально. Отдай!
Я бросаюсь вперед, но промахиваюсь. Андрис поднимает руку и встает на цыпочки, чтобы оказаться на голову выше меня. Я не буду унижаться и подпрыгивать, как дрессированная собачка. Вместо этого со всей силы пихаю его кулаком в живот, чуть не сломав запястье о пресс. Конечно, я не великий боец, но этого оказывается достаточно, чтобы он скривился и чуть расслабил руку.
Одно движение, и оно мое. Всего одно мгновение… Но отец неожиданно вырывает письмо у брата и разрывает его в клочья. Плавно покружив в воздухе, маленькие кусочки белого пергамента вперемешку с черной бумагой летят на пол, как снежинки.
– Довольны? – Отец складывает руки на груди и сурово смотрит сначала на брата, затем на меня. – Теперь ссориться не из-за чего.
Даже Андрис молчит и удивленно смотрит на то, что осталось от предмета нашей борьбы. Я, изо всех сил сдерживая слезы, опускаюсь на колени и собираю кусочки бумаги в одну кучку, надеясь позже сложить из них пазл и прочитать, что же написал мне Арислав. Надеюсь, я не зря получила тумаки, пожертвовала вырванными волосами и позволила испортить платье. Хоть бы он написал, что скоро снова приедет…
– Пожалуйста, прекратите вы все, – строго шипит вошедшая в гостиную мама.
