Теплая июльская ночь, пахнущая спелой земляникой и сеном, опустилась на Россию. Но для троих подростков эта ночь была не просто теплой – она была полна до краев, насыщена ожиданием, страхом и щекочущим под ложечкой ощущением, что мир вот-вот перевернется с ног на голову. Или, точнее, распахнется в Небо.
Оливер Смирнов проснулся с ощущением, что в комнате кто-то был. Не страх, не тревога – тепло присутствия, как будто кто-то зажег свечу в углу комнаты и ушел, оставив после себя свет.
На полу, у его кровати, лежал свиток. Не конверт. Не письмо. И именно свиток. Связанный зеленой лентой, как молодая ветвь. На нем – печать в виде ключа с рогами, словно нарисованная дрожащим от ветра пером.
Оли поднял его. Свиток был теплым. Не от солнца, не от рук – как будто внутри него горел крошечный огонек.
– Откуда ты взялся? – прошептал он.
И тогда свиток ответил. Не словами. Запахом. Запахом дубовой коры после дождя, теплым, как объятие. Запахом, который он помнил с детства – когда бабушка рассказывала сказки у камина.
Он развернул его. Внутри – не текст, а ощущение. Как будто он сам уже был там, где написано: "Академия Магии Гостеприимства «Руси Чары». Врата Соласа. Ты приглашен."
Оли не верил. Он не верил в магию. Он верил в то, что в школе его снова назовут "неудачником", в том, что он никогда не будет таким, как те парни, которые всегда знают, что делать.
Но вчера вечером, лежа в кровати, он мечтал. Мечтал о том, чтобы стать тем, кто защищает других. Чтобы не прятаться за шутками, а стоять на пути опасности. Чтобы быть сильным не физически, а сердцем.
– Глупости, – пробормотал он, выбрасывая свиток в урну. – Опять рекламное вранье. Нет никакой Академии. Нет никакой магии.
Но в голове зазвучал голос бабушки: "Когда придет время, тебя найдет то, что ищет тебя."
Он закрыл глаза и представил: место, где его ценят не за то, что он может сломать, а за то, что он может защитить. Где его ирония не маскирует слабость, а становится силой. Где он может быть настоящим героем.
И в этот момент что-то мягко стукнуло по стеклу.
Он открыл глаза. Перед окном зависла бочка. Выдолбленная из цельного дуба. С резьбой в виде бегущих оленей. Не карета с оленями. А что-то… настоящее. Свиток лежал на подоконнике.
– Ты… за мной? – прошептал он.
Бочка не ответила. Но пахла так, как пахла бабушкина изба – дымом, корицей и чем-то древним. Как будто говорила: "Ну наконец-то. Я же ждала."
– Почему не ковер-самолет со стариком Хоттабычем? – попытался усмехнуться Оли.
Бочка мягко опустилась на пол и открыла ему путь.
– Ты за мной, – повторил он, садясь внутрь. – Ну наконец-то, бабушка говорила мне.
Мирослава "Мира" Волкова, деревня у Валдая. Огороженный палисадник у избы.
Мира сидела на крыльце, глядя, как над лесом медленно всплывает луна. Она чувствовала, как земля дышит под ее ногами, как ветер шепчет тайны, которые никто, кроме нее, не слышит.
В руках у нее был свиток. Тот же самый, что и у Оли. Теплый. Живой.
– Мира! – позвала мама из дома. – Ужин!
– Иду, – ответила она, но не двинулась с места.
