Весна во всю благоухала полевыми цветами и сочной травой на бескрайних лугах. От залива их отделяла полоса леса вдоль прибрежной косы. Плотная листва на деревьях, скрывая одетых в броню людей, волновалась от тёплого ветра, который дул с моря. Достаточно пологий берег здесь был усыпан выступающими из мокрой гальки камнями. Некоторые из них, белея острыми зубьями среди зелёных деревьев, имели довольно внушительные размеры.
На горизонте появились корабли. Они медленно приближались. Вскоре один из выставленных дозорных протрубил в рог: воин разглядел знакомые цвета на знамёнах, что развевались на мачтах. Затаившиеся среди деревьев и камней люди ожидали эти парусники. После сигнала дозорного траумские воины начали выходить из леса к морю. Место это выбрали неслучайно: воды здесь были глубокие, что позволяло подойти судну очень близко к берегу. Но, казалось, корабли не спешили приближаться к суше. Десятки фрегатов остановились вдали. Было видно, как собираются их последние паруса.
– Чего они там ждут!? – недовольно сказал траумский командир с двумя красными лентами на плече, когда вышел на косу. – И так уже опоздали на несколько дней. Сражение вот-вот начнётся, а всё это ещё сгрузить надо и дотащить до места.
– Может боятся на мель сесть, – неуверенно ответил ему один из воинов и снял шлем, – жарко, однако, под лучами полуденного солнца.
– Потруби-ка в рог ещё раз. Дай сигнал, чтобы подходили ближе к берегу. Мы здесь всё проверили. Вон, бочки пустые к грузилам привязаны, плавают. Возле них ещё глубоко. Там можно встать на якорь.
Воин достал из-за пояса медный рог и произвёл громкий низкий звук.
«А вы чего стоите, смотрите!? Готовьте понтоны!» – отдал приказ командир.
Воины стали вытаскивать из леса связанные между собой пустые дубовые бочки, на которых крепились обтёсанные стволы деревьев, длиной с косую сажень. Это были составные части плавучих мостов.
«Поживее! Орудия сами по себе на берегу не окажутся!» – поторопил людей командир с двумя лентами на плече.
После того как оставшиеся паруса были собраны, на воду спустились вёсла, и корабли начали приближаться к берегу. На косе повсюду кипела работа. Траумские воины стаскивали к морю секции понтонов и, связывая их верёвками между собой, отталкивали от берега. Несколько широких плавучих мостов, увеличиваясь в длину, начинали отходить от суши.
Спустя некоторое время уже можно было увидеть, как слаженно поднимаются и опускаются вёсла парусников, услышать всплески от их лопастей о поверхность воды. Корабли начали поворачиваться бортом к берегу. Траумский командир настороженно смотрел на фрегаты, пока воины на косе были сосредоточены устройством плавучих мостов. Его что-то беспокоило: на палубах совсем не было видно людей. Он догадался о нападении, но было уже слишком поздно. Сотни стрел с пронзительным свистом расчертили тёмными штрихами голубое небо и мгновением позже начали косить людей на берегу. Воины, поглощённые сооружением понтонов, не были защищены на открытой местности. Никто из них не ожидал нападения с кораблей под знамёнами Траумэ и не был к этому готов. Кого-то из людей стрелы настигли в воде во время связки составных частей плавучих мостов, кто-то был поражён на суше. Практически в один миг каменистая коса стала усыпана поверженными воинами. Их тела беспорядочно валялись на берегу вдоль леса, с торчащими из них стелами. Люди, которых смерть настигла в воде, теперь, лёжа плашмя, плавно покачивались на небольших волнах, что с тихими всплесками выползали на берег и шуршали галькой.
***
Князь Васлав остановился в тени от листвы на кронах деревьев, что дарила лесу некоторую прохладу, спасая от яркого задорного солнца. Он снял свой шелом и вытер пот со лба. Мимо него проходили воины и проезжали гружённые подводы. Большинство лощадей пришлось оставить в Кореграде и половину повозок тащили и толкали люди. До Гожего поля, так в простонародье называли большую равнину у края Западных земель, оставалось всего пару дней пути, но тропа была сложной и полной ухабами. Это сильно замедляло людей Васлава. Часто князь сам толкал какую-нибудь из повозок вместе с другими воинами. Телом Васлав был здесь в лесу, рядом со своими верными ратными, но сердце и мысли его остались в Кореграде, вместе с потерянным навсегда сыном. После того, как Яволод покинул лагерь, чтобы скрыть свое обращение, к нему он так больше и не вернулся. Позже, от пленных траумских воинов Васлав услышал много рассказов про чудовище, похожее на огромного волка, что открыло ворота в Кореград, про то, как его одолели, вонзив десятки клинков, копий и топоров. Князь не знал сколько во всех этих историях было правды, а сколько домыслов и преувеличений. Выслушав воодушевлённые рассказы пленных траумских воинов о схватке с чудовищем и его убийстве, он приказал срубить им всем головы с плеч. Васлав долго бродил среди разрушенных домов и по городским улицам, поднимал с земли окоченевшие и покрытые пеплом тела людей, но так и не увидел лица, что искал. Князь был уверен, что если бы Яволод остался жив, то непременно вернулся к нему. Васлава разрывали горе и ярость. Жажда мщения переполняла его, он был готов убить каждого траумского воина, что попадётся ему на пути.
