«Шла Саша по шоссе» и нашла работу
По тому, как он, входя и оглядывая зал, задержал на мне взгляд на мгновение дольше, чем требуется для поиска свободного столика, поняла, что будет клеить. Невольно встрепенулась, «оправила пёрышки», хотя и сознавала, что шансов у меня никаких. Однако мужчина был из тех, кто покоряет с первого взгляда: высокий, плечистый, источающий не просто уверенность в себе, но еще и убеждённость в том, что всё, что он ни делает, делается правильно и во благо всему человечеству. И всё это – в сочетании с совершенно мальчишеским лицом с вздёрнутым носом! Ради такого стоит распрямить спинку, натянуть грудкой ткань старой застиранной кофточки…
Но мне патологически не везет с мужиками. Симпатичный экземпляр еще разок смерил меня взором, встал в общую очередь, начал что-то выбирать на раздаче. Только потом заметила, что он не один: следом пристроился долговязый субъект с торчащим на два вершка кадыком и неопрятной двухнедельной щетиной. Принялся подобострастно советовать, какие изделия общепита стоит отведать. Типичный сюжет: великолепный босс и затюканный подчиненный забежали перекусить.
Потом небритый заметил меня и ткнул шефа локтем в бок. Указал глазами. Великолепный оглянулся, что-то ответил, коротко хохотнул. Долговязый послушно рассмеялся, еще раз поглядел на меня и что-то сказал начальнику. Тот вполоборота, как бы даже удивленно, обозрел мою персону и, словно соглашаясь с долговязым, бросил несколько фраз. Наверное, делился соображениями: откуда такие уродины берутся и как они смеют жить в этом прекраснейшем из миров.
Было очень обидно. Тем более, что тот, первый, с мальчишеским лицом и осанкой гренадёра, мне реально понравился.
Но мне не в первой. Уткнулась в тарелку, произнося про себя мантру о том, что, тщательно пережевывая пищу, продлеваешь себе жизнь. Успела забыть о происшествии, когда высокий с мальчишеским лицом брякнул поднос на мой столик:
– Не занято? Разрешите присоединиться? – уселся, не дожидаясь ответа. Я быстро оглянулась по сторонам. Неприятный спутник моего визави сидел в дальнем углу и, выпятив лопатки, торопливо поедал что-то не слишком питательное.
А мужчина напротив по-мальчишески улыбнулся:
– Позвольте угостить вас пирожным! – опять не дожидаясь ответа, переложил на мой поднос эклер.
– Спасибо! – пискнула в растерянности. В таком темпе меня никто еще не кадрил.
– Кушайте на здоровье! – сам он принялся уплетать «борщ по-столовски», равномерно вскидывая ко рту ложку и взблёскивая на меня прозрачными, как лужицы талой воды, голубыми глазами. – Тем более что это – не просто пирожное, а способ задержать вас на пару минут, чтобы вы ответили на один невинный вопросик.
– Какой? – ощущение готовящегося подвоха не покидало меня. С чего бы это ко мне начали подкатывать такие симпатяги?
– Вы никогда не задумывались над тем, чтобы сделать пластическую операцию? – а вот это откровенное хамство! Что с того, что мои щёчки претендуют на то, чтобы лет через пять сделать меня звездой кастинга на роль «безобразной герцогини»? Если, конечно, кто-нибудь надумает экранизировать этот роман Фейхтвангера?
Но говорить об этом напрямую девушке! В первую минуту знакомства!
– Я вполне удовлетворена своей внешностью, – скрежещу в ответ максимально холодным тоном.
– Вот и зря! Давайте напрямую! Вы ведь отлично понимаете, что добрая половина неудач в вашей личной жизни, да и в профессиональной, происходит из-за патологии некоторых участков соединительной ткани. В результате у вас и треугольная мышца уже не выдерживает нагрузки; смотрите, как начинают опускаться вниз уголки губ, – мой визави с ловкостью престидижитатора извлек карманное зеркальце и сунул мне в нос мое же отражение. – А ведь, согласитесь, даже самый лояльный работодатель, когда встанет вопрос: кого уволить? – предпочтет оставить улыбчивого и симпатичного сотрудника, а не человека с вечно плаксивой физиономией. Ведь ему, работодателю, и невдомёк, что гримаса постоянной обиды на лице у человека – вовсе не проявление унылого характера, а, своего рода врожденный, генетически запрограммированный дефект, – мне следовало встать и уйти еще до того, как он достанет свое зеркальце и начнет мне показывать то, что я и без него прекрасно изучила. Но не успела. И теперь тупо дожёвывала пирожное, наблюдая на амальгамированной поверхности, как липкие крошки сваливаются с уголков моих изувеченных износом «треугольных мышц» губ.
