Шел две тысячи сто тридцать восьмой год. Молодой
человек лет двадцати – двадцати пяти, встав поутру,
решил вырваться из города на природу – в свое «родовое
гнездо», благо утро было ясное и бодрое.
Перекусив, он вышел на лоджию тридцать четвертого
этажа, где в углу стоял его драндулет – махолет, за изящ-
ность конструкции прозванный «Махаоном».
«Чем ехать по пыльному шоссе, лучше воспользуюсь
своей «ласточкой».
Водрузив на себя защитный скафандр – скорость ведь
большая, он, расправив крылья, нырнул с балкона в небо.
Через двадцать минут полета он был уже за городом.
Под ним проносились пальмовые рощи, блюдца озер
и голубые ленты рек. Вот и родное «поместье». Выбрав
площадку перед домом он приземлился.
«Гав, гав, гав!» – приветствовал его электронный песик
соседей, радостно виляя хвостом.
Но Сергею, именно так звали молодого человека, было
не до него. Он вспомнил, что давно обещал родителям
разобрать книги, сваленные в углу в связи с ремонтом ста-
ринного дома.
Авторы многих книг были ему неизвестны. Какие-то
Бестужев – Марлинский, Герцен, Полонский…
Сергей не увлекался литературой, да и новая школьная
программа исключила этот предмет из списка подлежащих
изучению, за ненадобностью. Его стезею были математика
и физика.
Перебирая книги, он выронил тетрадку, рассыпались
пожелтевшие листки, исписанные мелким бисерным
почерком. Начав читать, он понял, что это письмо, написан-
ное рукой его прапрапра… бабушки. «Да это же наша исто-
рия! Подписано-то как странно», – улыбнулся Сергей:
«Письмо далекому другу».
«О, мой далекий незнакомый друг! Позволь мне так
тебя называть. Хочу рассказать тебе о нашей жизни. Когда
это письмо попадет к тебе в руки – меня уже не будет
на этом свете. По своему горькому опыту знаю, что надеясь
расспросить своих родителей и братьев «как это было»
просто не успела этого сделать – их не стало.
Но кое-что осталось в моей памяти из их случайных
разговоров. Об этом я тебе тоже расскажу – историю свою
надо знать.
Жила огромная многонациональная страна Россия.
Жила тяжело. Ведь еще Господь сказал: «будете добывать
хлеб в поте лица своего».
Так оно и было. Но были люди, которые видели много
несправедливости в жизни. В результате возникали войны
и случались революции.
Мой отец, тысяча восемьсот девяносто седьмого года
рождения – кадровый военный, за свою жизнь принимал
участие в нескольких войнах. В Первую Мировую войну
1914 года он ходил в штыковую атаку. Среди солдат был
один богатырь, который ел за двоих, воевал за четверых.
Как говорил папа, немцы становились перед ним
на колени и на пальцах показывали, сколько у них детей,
в надежде, что пощадит. Но он, все – равно, «брал» их
на штык, ведь если не он, то они его убьют.
Во время этой войны, папа был отравлен газами, попал
в окружение и тогда даже хотел застрелиться, но вспомнив
свою маленькую сестренку (они ведь были сиротами
с детства) одумался.
Ему удалось выйти из окружения вместе с солдатами.
Потом была революция тысяча девятьсот семнадцатого
года.
Страна разделилась на два лагеря: одни были за новую
власть без царя – красные, другие за прежнюю власть —
белые. Брат шел на брата. В стране началась Гражданская
война.
Отец перешел на сторону красных.
Во время этой войны папа заболел тифом, его приюти-
ла и выходила крестьянская семья. Деревни переходили
из рук в руки – то белых, то красных. Крестьянская семья
спасла его, выдав за своего сына.
Отец чуть не погиб, попав в село, занятое белыми. Он
был на коне и с денщиком, тут он применил хитрость,
дал команду: «такой-то полк справа, такой-то полк слева!»
и вырвался из захваченного села.
