Арина крепко сжимала в руке букет астр, она не позволила маме нести и полупустой ранец, ей хотелось выглядеть настоящей ученицей. От новой колючей кофточки немного чесалась спина и руки, но Арина терпела, главное, она идёт в школу: всё лето только об этом и мечтала. Там у неё обязательно появится много друзей и больше не придётся одной играть на детской площадке во дворе. Она ощущала себя нарядной и красивой, не подозревая, что дешёвая юбка и кофточка из полиэстера на её тощей фигурке топорщатся и выглядят жалко, а букетик астр увял и подрастерял часть лепестков. Но в больших серых глазах на узком худом лице Арины светилась такая радость, что это заставляло встречных прохожих улыбаться и стыдливо отводить повлажневшие глаза. Она поторапливала мать, ей казалось: они опоздают, и праздник пройдёт без неё.
– Прекрати так мчаться. – Елена Назаровна, тяжело дыша, схватила Арину за руку. – Успеем. – Бледное лицо женщины усыпали мелкие капли пота, голубые глаза давно потускнели, выцвели, белки стали жёлтыми, а лицо покрыла сеть красных прожилок. Она облизнула сизые губы. – Не дала принять лекарство, мне б сейчас было лучше.
Арина замотала головой, капроновые банты на концах коротких тяжёлых кос зашуршали по ткани кофточки. Удивительно, но девочка, похожая на голенастого недокормленного цыплёнка, обладала роскошными густыми волосами цвета тёмного шоколада. Собственно, косы и глаза являлись единственными украшениями этого нескладного ребёнка. Острый носик, рот в засохших болячках, розовый шрам на лбу, бесцветная кожа не красили Арину. Она совершенно не походила на милого ангелочка, какими обычно нам представляются девочки первоклассницы.
– Мамочка, тогда бы от тебя плохо пахло, потерпи немного, – умоляюще пролепетала Арина.
– Ничего бы не пахло, – пробурчала мать, голова у неё мучительно болела, глаза от слепящего солнца слезились. – Уже большая могла бы и сама дойти. Я с пяти утра вкалывала, мне отдохнуть надо.
Их обгоняли дети и взрослые, слышался смех и шутки. У Арины, так переполненной счастьем, настроение поднялось до небес. В школьном дворе играла музыка, здание украшенное плакатами и шарами, подмигивало ученикам ослепительно чистыми окнами, в которых отражалось пусть и осеннее, но ещё жгучее южное солнце.
– Вон твой класс, – мать подтолкнула Арину к учительнице, стоящей с табличкой первый «Б». – Дальше сама.
Арина оглянулась, но мать уже скрылась в толпе. Она робко осмотрелась – столько ярких красок не видела давно, разве что на Первое мая. Огромные букеты в руках малышей смотрелись трогательно и немного смешно. Арина бросила взгляд на свой простенький букетик и спрятала его за спину.
– Детки, подходим ко мне ближе, строимся, – скомандовала учительница.
Арина вспомнила, её зовут Римма Михайловна, она познакомилась с ней, когда приходила с мамой записываться в школу.
– Девочка, ты в «Б»? – обратилась к ней учительница.
Арина кивнула.
– Тогда становись сюда. Что это у тебя? – Римма Михайловна покосилась на увядшие понурые астры. – Саша, у тебя два букета. Поделись одним с … – учительница замешкалась, она не помнила ни имени, ни фамилии девочки, которую определили в её класс буквально в последний момент, – этой девочкой.
Саша Фламер с радостью протянул Арине один из букетов, он бы и второй отдал. Ему изрядно надоело таскать тяжёлые герберы, упакованные в прозрачную бумагу.
Торжественная линейка для Арины прошла сплошным калейдоскопом из песен, веселья и насыщенных красок. Она ещё никогда не чувствовала себя более счастливой.
В классе дети сами расселись за парты, но Рима Михайловна стала пересаживать учеников.
– Я не буду сидеть с ней, – заявила прехорошенькая черноглазая девочка, косясь на Арину.
