Алсу
— Алсу!
Подпрыгиваю от крика моей сестры, когда переписываюсь с Ромой.
Быстро закрываю диалоговое окно и прячу телефон под подушку, ожидая
появления посетителя в мою комнату.
О Роме никому нельзя знать, даже сестре. Она у нас самая
правильная и покорная дочь нашего отца. И не дай бог узнает о моей
тайне — дружбе с Ромой, и уже как два месяца. Дания строго
придерживается наставлений отца: быть прилежной, соблюдающей наши
традиции и религию. Сестра даже носит хиджаб, и только я против
этого. Отец не смог на меня надавить. У современных татар
необязательно покрываться, это сугубо личное дело каждой женщины и
девушки.
Но единственное, чему я не могу противостоять — отцовскому
авторитету и его воспитательным мерам. Отец растил нас с детства в
строгости и смирении: уважать и слушать старших, вести правильный
образ жизни, никаких вечеринок, дискотек и парней. Почти всю мою
недолгую жизнь, отец твердил нам с сестрой: "Выйдете замуж только с
моего одобрения".
— Алсу! — дверь резко открывается и влетает любимая сестра. Она
вся светится от счастья и улыбается во все тридцать два зуба.
Дания прыгает на мою кровать и пританцовывает.
— Дания, что случилось? Ты выиграла в лотерею? — смеюсь над
сестрой, укоризненно мотая головой. Она радуется как ребенок,
которому пообещали море сладостей. И кто скажет, что ей уже
двадцать два года.
— Ты не представляешь, кто к нам приехал! — пищит от
восторга.
— Да говори ты уже, — толкаю ее вбок.
— Тамир... Тамир приехал, представляешь?! — задыхаясь, объявляет
новость. У нее глаза горят при упоминании данного имени, а меня
наоборот передергивает. Ничего такого в нем не вижу, как моя
безответно влюбленная сестра. Наоборот, он, мне кажется, каким-то
грозным и неприятным мужчиной. Если честно, побаиваюсь его, от
одного вида вызывает мороз по коже.
Закатываю глаза от произнесенного имени. Иногда хочется треснуть
Дание, чтобы прекратила себя вести как дурочка. Это же надо так
влюбиться, что днями и ночами грезить об этом мужчине. Она даже
отцу намекает, чтобы выдал ее замуж за Тамира.
Ужас! Упаси Аллах меня от такого мужа! Чур меня.
— Папа сейчас принимает его в своем кабинете. Та-а-ак интересно,
о чем они разговаривают, — мечтательно произносит, покосившись на
дверь.
— Слушай, Дания, ты, кроме, него еще о чем-нибудь можешь думать?
— уже раздражаюсь на нее. Мне совсем неинтересен Тамир и тем более
причина приезда в наш дом.
— Я очень надеюсь, что Тамир останется у нас на ужин. Хоть
разочек взглянуть на него вблизи, — она не обращает внимания на мои
слова, продолжая мечтать о Тамире.
Опять укоризненно мотаю головой и просовываю руку под подушку,
беря телефон в руки. Вот здесь мне действительно интересно. На
дисплее горит непрочитанное сообщение от Ромы.
“Завтра увидимся в институте”
Прочитав СМС, в груди цветет и поет. Хочется танцевать и
улыбаться, но приходится сдерживать эмоции из-за сестры. Никто не
должен знать о Роме. Не дай Аллах, дойдет до отца, будет настоящий
апокалипсис. Папа категорически против смешения национальностей и
никогда не примет Романа. Мне очень нравится этот парень. И я
ничего не могу с собой поделать, с каждым днем все больше и больше
вязну в эту пучину. Если у нас будет все серьезно, то придется
как-то поговорить с отцом.
В мою спальню неожиданно стучат. Подаю голос, чтобы вошли. Дверь
открывается и заглядывает наша гувернантка Гульсина-апа*. Она для
нас как мама, с маленького возраста воспитывает меня и сестру. Для
нее мы почти что родные дети.
— Кызлар (перевод с татарского “девочки”), вас отец приглашает в
свой кабинет, спускайтесь, — просит гувернантка, указывая себе за
спину.
Переглядываемся с сестрой, пожимаем плечами и выходим из
комнаты. Спускаемся на первый этаж и направляемся в кабинет отца.
На мою радость, в кабинете только он один и никаких посторонних
гостей здесь не присутствуют.
