Шесть лет
назад
Несусь домой абсолютно счастливая.
Диплом защищен на отлично, и причина моего недомогания найдена!
Конечно, странно, что плохо мне было так долго, ведь судя по
анализу крови срок совсем крохотный.
Но да ладно, главное, Марк
обрадуется. Я надеюсь. Ведь мы не обсуждали беременность, но оба
понимали, что она может наступить. И теперь–то мы точно уедем в
другой город, сбежим еще дальше, как планировали.
Тихой мышкой захожу в дом родителей
Марка. Мы съехали отсюда с месяц назад, но до сих пор не забрали
все наши вещи. Мне всегда было неуютно здесь, но Марк настаивал,
надеялся, что его родители свыкнуться с выбором сына. Но чуда не
произошло.
Днем никого не должно быть дома, но
я все равно крадусь на цыпочках в нашу бывшую комнату. Заберу
оставшееся, оставлю ключи на столе и больше не переступлю порог
этого дома.
– Мариночка, здравствуй, – позади
раздается голос человека, которого я хотела бы никогда больше не
видеть.
– Э, Владислав Германович, день
добрый, – киваю. – А я за вещами пришла, хотела забрать оставшееся
и ключи вернуть.
– Конечно, милая, это твое право, –
мужчина приторно улыбается. – Ты иди, а я пока чаю нам налью.
Хочу отказаться, моя интуиция
истошно вопит, чтобы я этого не делала, но я, конечно, соглашаюсь.
Марк будет счастлив, если мы с его отцом сумеем создать видимость
мира.
Быстро кидаю вещи в рюкзак и
спускаюсь в столовую. Мои будущие свекры – люди состоятельные. Это
основная причина, по которой я им не угодила. Выскочка без роду и
племени, с первого курса предоставленная самой себе и полагающаяся
только на свои силы.
– Забрала, спасибо, – произношу,
беря кружку из рук Владислава Германовича.
– Отлично, – он снова приторно
улыбается, помешивая свой чай. – Ты сегодня диплом защитила,
да?
– Ага, на отлично, – киваю.
– Умница. Всегда знал, что мозги у
тебя есть. Да ты пей!
Хочу возразить, ведь он раньше
называл меня пустоголовой профурсеткой, охмурившей его сына, но
почему–то повинуюсь приказу и делаю глоток. Напиток обжигает и
слишком сладкий для меня. Но я молчу, не хочу оскорблять мужчину,
который чуть ли не впервые пытается вести себя со мной
по–человечески.
– А как ваши дела? Как поживает Роза
Витальевна? – решаю поддержать светский разговор.
Будущая свекровь в отличие от свекра
не кидалась оскорблениями, в основном сохраняла нейтралитет, иногда
проявляя участие. Например, озаботилась подарком на мой день
рождения. Помогла мне преобразиться в ее салоне красоты, а потом
безвозмездно обновила мой гардероб.
Возможно, Роза Витальевна делала это
из корыстных побуждений, так как ей было стыдно за меня, но она ни
разу не сказала ничего дурного в мой адрес. И за это я была ей
благодарна.
– Все хорошо, Мариночка, все хорошо,
– отвечает Владислав. – Да ты пей, после диплома устала, поди.
Снова делаю машинальный глоток и
чувствую горечь на языке. Странный чай.
– Спасибо, но я, наверное, пойду, –
пытаюсь поставить кружку и выйти. – Марка хочу обрадовать. Загляну
к нему в офис.
– О, он еще не знает, ясно, –
произносит Владислав, едва поджав губы при упоминании места работы
его сына. Ведь он хотел для него другого, чтобы наследник был в
корпорации отца. – Собираешься сделать ему сюрприз, хорошая затея.
Лучше расскажи, о чем был твой диплом, интересно ведь.
Делаю круглые глаза. Ему точно
никогда не была интересна моя жизнь. Но тут на столе вибрирует
телефон Владислава, сообщая о полученном сообщении. Он быстро
просматривает его, а потом заговаривает.
– Что ж, ладно, раз спешишь, не буду
задерживать, – меняет он вдруг курс.
Я же, ничего не понимая, ставлю
кружку на стол и прощаюсь.
В маршрутке у меня начинает ужасно
болеть голова, перед глазами появляются черные мушки, а к горлу
подступает тошнота. Буквально вываливаюсь из переполненного
автобуса на воздух и жадно дышу, широко открыв рот.
