Это приглашение — произведение
искусства.
Я всегда гордилась тем, что мне
легко заводить подруг. С друзьями мужского пола было посложнее, но
вот с девушками — пожалуйста. В школе нас было четверо: я, Жанна,
Настя и Настя Царицына, которую все называли Царек, чтобы как-то
отличать от Насти номер один. В университете я подружилась с Леной
и Яной. И на работе у нас образовалась своя женская компания. Я уже
не говорю о бесконечных языковых курсах и волонтерских
организациях.
В общем, по моему скромному мнению,
женщины — это лучшее, что случилось с планетой Земля. Пока,
конечно, эти самые женщины не собираются выходить замуж.
То, что каждую свадьбу мне как
подруге надо серьезно потратиться — это ерунда. Что будущий супруг
будет теперь у подруги на первом месте — тоже. Я рада
многочисленным деткам, с которыми могу понянчиться за милую душу в
любое время дня и ночи.
Нет, самое грустное — это когда
свадьба идет за свадьбой, а я на ней по-прежнему та самая одинокая
подруга, которая, похоже, никогда не выйдет замуж.
Сначала я воспринимала это как шутку
и смеялась вместе с остальными. Куда еще? Я только закончила
универ. Знаете ли, на работе столько дел. Муж что, будет ждать меня
после танцев и маникюра?
Так и появился образ независимой
одиночки Маши Гаврилиной, вытеснив романтичную барышню, которая
только и мечтала о том, как бы по уши влюбиться.
Подруги знакомили меня с парнями, не
подумайте. Но… мне все как-то не везло. Отношения в реальности
оказывались совсем не такими, как я их представляла. И со временем
я свыклась с мыслью, что быть «тетей Машей» для двоих с половиной
детей Жанны например (третий был на подходе), меня вполне
устраивает.
А то, что в октябре мне стукнет
тридцатник, так это ерунда. Наверное.
И то, что у меня, скорее всего,
никогда не будет вот таких потрясающих свадебных приглашений,
тоже.
Недолго думая, я набираю Настю и
сразу же после гудков кричу в трубку под звонкую соседскую
дрель:
— ЦАРЕК, ЭТО ОФИГЕННО!
— Я ЗНАЮ! — орет мне подруга в
ответ, и мы обе смеемся. — Ты заметила золотую фольгу? Боже, эта
женщина из агентства пыталась уговорить меня на зеленую.
— Это не та же, что пыталась
уговорить тебя на платье «русалочий хвост»?
Царек вздыхает.
— Нет, но той почти это удалось,
если ты помнишь.
Я ставлю чайник, достаю из шкафа
белый шоколад в виде треугольничков и нарочито громко шуршу
фольгой.
— Ах ты, ведьма… — шипит подруга. —
Знаешь же, что мне нельзя.
— О чем ты? — Я строю из себя святую
невинность. — Это картофель в мундире.
— Я превращусь в картофель в
мундире, если ты не прекратишь дразнить меня сладким!
— Почувствуй себя на моем месте, —
смеюсь я.
Да, когда-то мне пришлось взяться за
себя по-серьезному, но время ограничений давно прошло.
Настя же на диетах всегда
превращается в монстра.
Я надкусываю кусочек и стону от
блаженства.
— Но вы же все дразните меня своими
идеальными парнями! — возражаю я. — Ничего, как-то держусь.
— Машка, я тебе в миллионный раз
повторяю: просто скачай себе приложение или сходи на «быстрые
свидания». С твоей внешкой любой парень будет твой — только
помани.
— Но я не хочу любого, — говорю я и
достаю из коробки с чайными пакетиками зеленый с лимонграссом. — Я
хочу, чтобы было как в сказке.
— Ты думаешь, у нас у всех сказка? —
принимается за старое Настя. — У нас — жестокая реальность, где
приходится мириться с самыми разными недостатками. Вот Мишка,
он…
— Тратит на тебя слишком много
денег, — подсказываю я.
Чай оказывается слишком горячим, и я
тут же прикусываю слегка обожженную нижнюю губу. Вот и моя карма за
шоколадку.
— Тратит слишком мало на себя! Я
когда-нибудь выкину эту его синюю футболку, в которой, если верить
его маме, он ходил еще в девятом классе. Но так да, что-то в голову
пока больше ничего не приходит.
