Мои ноги тонут в черно-сером мареве наползающего тумана. Я иду,
словно по острым лезвиям, оступись – и сорвешься во тьму. Но меня
тянет, тянет вперёд с неудержимой силой.
«Позволь себе
увидеть...»
Голос манит. Что увидеть? Зачем?
Но голос, тем не менее, пробуждает меня, как ото сна, вот только
тело не мое - и меня не слушается. Я заперта в чужом сознании,
связана им по рукам и ногам. Такое случалось, и вот я снова лишь
наблюдатель, вижу не своими глазами, слышу чужими ушами.
Но зачем-то мне это надо, и я послушно утихаю в глубине чужого
разума, больше не пытаюсь им управлять. Это просто сон. Сон о чужом
воспоминании.
- Я не пойду туда, Ниа! Даже не проси! – Эти слова тоже чужие,
но срываются с моих губ. И страх не мой.
- Слабачка, - раздается ледяной голос. – Ты слабачка, Даня.
Даня. Вот, значит, в чьем теле я притаилась.
В темном коридоре еще страшнее, и мои ноги – без моей на то воли
– шагают в пещеру с высоким сводом. Солнце, пробивающееся сквозь
трещины, рассеянно в воздухе, но оно не в силах разогнать мрак.
Сжимаются-разжимаются кулаки и очень тревожно. Знаю, что Даня
охотнее вернулась бы домой, но ее подруга уверена в своей правоте.
Она задумала что-то неладное.
- Ниара, - срывается жалобное с губ Дани.
Не могу разглядеть толком пресловутую Ниару. Она высокая и
стройная, невероятно красивая, почти по-эльфийски, вот что мелькает
в чужих мыслях. И она часто попадает в неприятности, еще чаще
втягивает в это Даню, вот как сейчас. Недовольство и ворчание
девушки почти осязаемы.
Но ветхую женщину, скрывающуюся в пещере, она боится еще больше.
Ведьма настолько стара, что ее кости хрупко трещат при каждом
движении, кажется, словно вот-вот переломится тонкая шея. Но ее
взгляд цепкий и гневный; Даня начинает дрожать, когда колдунья
встает из-за своего шатающегося стола.
- Ну привет тебе, Фатара, ведьма северных пустошей, - не
смущается Ниара.
Колдунья вдруг отшатывается, будто увидела призрак. Странно, но
она боится Ниары, и девушка этим пользуется. Хмыкнув, она смело
подходит к столу, а с моих губ, и снова по чужой воле, вырывается
нервный писк. Даня нервничает.
- А точно ты темнейшая ведьма миров, как говорят? Как жалко, что
выбирать не приходится, - вздохнув, Ниара кидает на стол
потрепанную древнюю книгу. Темнейшая ведьма миров при виде книги
бледнеет так, как не смог бы ни один призрак. - Помнишь? Давай же,
вспоминай. Ты ведь не хочешь, чтобы я напомнила тебе
лично?
- Ты не можешь быть ей! Она мертва! - шипит колдунья. Ее глаза
вспыхивают яростью, но за этим таится страх.
- Ты и впрямь думаешь, что та, кто подарила тебе бессмертие,
может умереть? - Сев, Ниара небрежно открывает книгу. Пыль от
древних страниц повисает облачком. - Наивно.
- Чего ты хочешь? - сломлено шепчет Фатара, ее высохшая рука
падает на стол. Ниара стучит по размашистой подписи в книге.
Похоже, подписано кровью.
- Помоги мне освободить мать из ада. Мне нужна твоя магия. Или
будешь мучиться вечность в чертогах тьмы, там, где заканчиваются
пути смертных и бессмертных... и все такое. - Девушка подается
вперёд. – Не разочаровывай меня, Фатара.
- Ты ее дочь. Дочь богини, - наконец, говорит ведьма. Ниара,
кажется, не удивлена; она решительно ударяет по книге.
- Долг, Фатара. Берешься или чертоги тьмы?
Ведьма молчит так долго, что паук, казалось, успевает доплести
свою паутину. Видно было, что ей не нравятся гости - и что она
связана каким-то долгом, возможно, этой подписью. Поскольку мне
доводилось сталкиваться с богинями, я вся обращаюсь во внимание.
Неизвестно, по моему желанию или по собственному, но Даня шагает
ближе, чтобы взглянуть на книгу.
Вот и хорошо. Мне тоже интересно.
- Я сделаю, - наконец, помолчав целую минуту, выдыхает ведьма. -
Я сделаю, что смогу. Но ты же понимаешь, нужно сломать печати
ада...
