Дым сигареты лениво вился в полумраке бара, растворяясь в густой атмосфере джаза. Рейн прикрыл глаза, позволяя хриплому саксофону проникать в каждую клетку тела. Он нуждался в этом – в шуме, в людях, в мимолетности момента, чтобы хоть ненадолго заглушить тот внутренний раздрай, который преследовал его последние недели. Именно тогда она и появилась.
Рейн не сразу ее заметил. Сначала уловил лишь запах – горьковато-сладкий, как дорогой коньяк и распустившийся жасмин. Потом – движение, яркое пятно, пробившееся сквозь тусклый свет. Он поднял взгляд и увидел её.
Она стояла у барной стойки, запрокинув голову и смеясь над чем-то, что сказал бармен. Каштановые волосы, рассыпавшись по плечам, блестели в отблесках ламп. Платье – короткое, дерзкое, цвета спелой вишни – облегало ее фигуру, словно вторая кожа. Но больше всего Рейна поразили глаза. Большие, зеленые, с золотистыми искорками, они смотрели на мир с вызовом и одновременно – с какой-то завораживающей грустью.
В ней было что-то… необузданное. Дикое. Как огонь, который может согреть, а может и испепелить. И Рейн, человек привыкший к порядку и контролю, почувствовал пасный азарт.
Он отпил виски, наблюдая за ней издалека. Она пригубила свой коктейль и повернулась, окинув зал быстрым, оценивающим взглядом. На мгновение ее глаза встретились с его.
В тот же миг Рейн почувствовал, словно его ударило током. Искра пробежала между ними, заставив его сердце пропустить удар. Она слегка приподняла уголок губ в еле заметной, едва уловимой усмешке, и отвернулась.
Эта усмешка… Она бросила ему вызов.
Рейн отставил стакан. Контроль, который он так тщательно выстраивал годами, начал давать трещину. Но он не мог отступить. Не сейчас. Слишком сильно его захватило это странное, навязчивое желание – узнать, что скрывается за этими зелеными глазами и этой дерзкой ухмылкой.
Он направился к ней, уверенной походкой, словно хищник, крадущийся к своей добыче.
Он подошел к барной стойке, стараясь казаться спокойным, хотя внутри бушевал настоящий шторм. Он прислонился к стойке рядом с ней, достаточно близко, чтобы почувствовать аромат ее духов, но достаточно далеко, чтобы не показаться навязчивым.
–Опасный цвет для одинокой девушки в таком месте, – произнес Рейн, его голос звучал чуть хрипло и уверенно.
Она повернула к нему голову, на ее лице не было ни удивления, ни испуга. Только легкое любопытство.
–А я не одинока, – ответила она, ее голос был низким и бархатным, с едва уловимой хрипотцой. -Просто наслаждаюсь одиночеством.
–Разумно, – кивнул Рейн. -Но наслаждаться в одиночку куда менее интересно, чем в компании.
–Зависит от компании, – парировала она, приподняв бровь. -Не всякая компания способна оценить такое удовольствие.
–Вот это мы сейчас и проверим, – усмехнулся Рейн, протягивая руку. -Рейн. И, поверьте, я умею ценить… многое.
Она задержала взгляд на его руке, а затем медленно и грациозно вложила в нее свою. Ее кожа была теплой и шелковистой.
–Изабель, – сказала она, и в ее голосе проскользнула искорка веселья. -И я тоже умею ценить… многое.
Его пальцы легонько сжали ее ладонь. Он чувствовал, как ее искра проникает в него, разжигая пламя.
–Что ты ценишь больше всего, Изабель? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Она выдержала его взгляд, не отводя глаз.
–Свободу, – ответила она, не задумываясь. -И игру.
–Игру? – переспросил Рейн, брови его слегка поползли вверх.
–Да. Игру, – повторила Изабель, отпуская его руку и беря свой бокал. -В которой правила меняются по ходу пьесы. В которой ставки высоки, а победитель получает все.
Рейн улыбнулся. Эта женщина была еще интереснее, чем он предполагал.
–Звучит заманчиво, – сказал он. -Но я всегда играю до конца.
