Уже минут двадцать безжалостная птица монотонно клевала её левый
висок. Ада отбросила в сторону дежурный бестселлер и, чуть
прихрамывая на затекшую ногу, поковыляла через коридор в ванную
проведать вчерашний прыщ. Зеркало над ней смеялось, а ведь еще
каких-нибудь лет десять назад, оно и запотеть в её присутствии не
смело! Прыщ вылез некстати и, наливаясь не по дням, а по часам,
сигналил о приближении критических дней в спокойной жизни. Ада и
без прыща догадывалась – что-то разладилось в ее космосе. С каждым
годом она нравилась себе все меньше и меньше. И если бы только
себе! Она устала от предсказуемости бытия. В сорок лет жизнь только
начинается для тех, кто попал под амнистию или вышел из комы. А
если ты женщина и при внешнем достатке в сорок у тебя ничего
своего, кроме прыща на подбородке...
Она пыталась научиться радоваться мелочам, убеждая себя в том,
что счастье категория скорее философская, чем физиологическая, но
холод семейной постели убеждал ее в обратном.
«Иногда лучше оставаться друзьями, – имея ввиду супруга,
продолжила внутренний монолог Артемида, прижимая к прыщу
наспиртованную одеколоном ватку. – Хотя…» Мысли в её голове
громоздились одна на другую, выстраивая шаткую цирковую пирамиду. И
когда на верх взлетела самая легкая: «Мужчина всегда дружит с
определенным интересом – либо он твой бывший любовник, либо
потенциальный», – пирамида рассыпалась, испугав Аду крамольностью и
новизной. Ада и во сне ни разу не посмела изменить мужу. А, уж, кто
её там только не соблазнял!
Птица совсем обнаглела. Боль становилась невыносимой, но
таблеток Ада не признавала. Лучшее лекарство – релакс по магазинам
без денег! Светло, красиво, не суетно… Особенно по будням с
полудня. Бродишь по лабиринту, от «гробницы к гробнице» (от бутика
к бутику). Рассматриваешь неспешно себя в зеркалах. Замираешь
восхищенно: «Ан, ещё и ничего себе!»
Магазинные зеркала добрее домашних. Очевидно что-то подмешивают
в тамошнее стекло, чтобы довольный покупатель, отражаясь наилучшими
частями натуры бесконечно потреблял, потреблял, потреблял…
Сладкоголосые сирены от маркета, поднаторевшие в искусстве
обольщения, легко могли надругаться и над её здравым смыслом, но
только не сожрать месячный продуктовый бюджет. Приобретать даже с
умопомрачительной скидкой хиты позавчерашнего сезона (пару чешек из
меха рептилий) ей просто не на что!
При первых сладких нотах «вам помочь» она залепляла уши радио
«Одиссей», и злые демоны искушения и соблазна каменели до новой
жертвы.
Зато и при скромном бюджете Артемида умудрялась изрядно
выглядеть, совсем не смущаясь отсутствием бриллиантов на своих
пальчиках.
Она презирала драгоценности за безнравственность и
бесполезность. За алчный свет вожделеющих глаз торговок и принцесс,
отраженный их бесстыдными гранями. А драгоценности, напротив, с ней
заигрывали. И когда она проходила мимо, иные вовсе потеряв всякий
стыд пошло навязывались. Наивные девушки в белых перчатках, не
сомневаясь, наперебой, предлагали ей примерить якутские брильянты и
азиатские жемчуга. Она нехотя соглашалась, брала в руки,
мечтательно ласкала взглядом и возвращала. Но возвращала так, что
продавщицам становилось неловко за попытку втюхать залежалый
товар.
Всякий раз, расслабленно прогуливаясь по бутикам
торгово-развлекательных ангаров с неразменной трамвайной карточкой,
Ада с умилением и тайной завистью подглядывала за самочками,
приправлявшими свой необременительный шоппинг киш-мишем, типа,
«папочка», «милый», «зая», «малыш». Через каждую минуточку
справлявшихся у «барВОSSиков», нравится ли, идет ли, хорошо ли
сидит, лежит, к лицу ли, к жопе ли, по ноге ли, по руке ли…
Сию безмозгло-декоративною популяцию дамочек она окрестила: «под
доминантным самцом FOREVER», то есть – НАВСЕГДА!
