Эту книгу я посвящаю моим бабушкам. Мне бы хотелось, чтобы сегодня они были здесь, со мной, и увидели бы ее.
Хочу поблагодарить всех людей, которые помогли мне довести эту работу до конца. Возможно, вы знаете, о ком идет речь, но если нет, то я благодарю Ли, Энджи, Эш, Шелл, Викки и завсегдатаев сайтов SOTW и Briar Rose. Я всем вам глубоко признательна и всех вас люблю.
Я впервые столкнулась с Виккой и американским ведьмовством в молодости – и сразу почувствовала к ним непреодолимое притяжение. Они заполнили пустоту, образовавшуюся в моей жизни после переезда нашей семьи из Иордании в Америку, и позволили отточить навыки, которые я приобрела ребенком, сидя на коленях прабабушки.
Прабабушка – цыганка Джида – была моей наставницей. Она не принадлежала к тем цыганам, которые живут в Америке или ассоциируются с Румынией и румынами. Джида была истинная цыганка – gipsy. Ее предки, то есть и мои собственные, когда-то покинули Египет и, освободившись от притеснений на родине, странствовали по Малой Азии и Европе. Истории, рассказанные ею о своем детстве, о странствиях по Оттоманской империи и Восточной Европе, стали краеугольным камнем моей магии. Джида передала мне не только магические заклинания, но и свои знания о жизни в целом, что и позволило мне создать уникальный синтез Викки и народной магии, который дает поразительные результаты.
Женщины в нашей семье никогда не называли себя ведьмами. На Ближнем Востоке слово «ведьма» вызывает неприятные ассоциации – по крайней мере, сейчас оно не используется. Джида была целительницей, астрологом, свахой и изумительной кухаркой. Когда родилась я, ее старшая правнучка, ей было уже за девяносто. К счастью, несмотря на возраст, она сохраняла живой ум, а ее проворные пальцы успевали скрутить самокрутку за тридцать секунд. Прабабушка очень любила поговорить, а я была жадной слушательницей. Летом я вставала до рассвета, чтобы помочь Джиде испечь хлеб для всей семьи. Это время мы проводили вдвоем, и она щедро делилась со мной своими знаниями и мудростью, хотя тогда я еще не понимала, что ее истории помогают мне познавать мир.
Любые действия были для нее ритуалом – начиная от тщательно продуманного способа варки кофе и заканчивая приготовлением настоев, которые она продавала молодым женщинам, жаждущим встретить свою любовь. Даже ее рассказы являлись ритуалом. Прежде всего, большим и указательным пальцами Джида свертывала самокрутку, затем наливала две чашки крепкого, горячего и сладкого чая – для себя и для меня. Похоже, она знала, в какой момент чай становится идеально заваренным, и никогда не приступала к чаепитию раньше. Позавтракав теплым хлебом, который она окунала в оливковое масло, и горячим чаем – иногда к этому добавлялась гроздь винограда – Джида начинала говорить. Рассказывала мне о своем детстве и странствиях, о турках, о многочисленных войнах, которые пережила, о своем народе. Она говорила о своей матери, родившейся в Палестине, и о том, как, в конце концов, они поселились в долине, в десяти милях от границы Иордании с Израилем. Там, в тени Израиля, в том месте, которое является священным для трех великих религий – христианства, ислама и иудаизма, я и выросла. Именно там я изучала основные принципы бытия ведьмы.
Впервые я столкнулась с Виккой, когда наша семья прожила в Америке год и я училась в старшей школе. В то время я сильно тосковала о былом. В Америке нет маленьких ритуалов. Чай покупают в пакетиках и заваривают в отдельных чашках, а воду кипятят в микроволновке. Кофе фильтруют с помощью кофе-машины, и в воздухе при этом не плывет аромат кардамона. В кофе кладут соевые сливки, размешивают их ложкой и выпивают этот напиток на бегу. Здесь нет семейных завтраков, хумус достают из консервных банок, а не покупают в ливанском магазинчике напротив. Здесь не едят яичницу или козий сыр. И свежеиспеченный хлеб, который поглощают, окуная в оливковое масло, как недостижимая роскошь, тоже остался в прошлом.
