Измена. Месть подают холодной

– Миледи… Мы не ожидали вас видеть!

Дворецкий Портрон, много лет следящий за порядком в городском доме нашей семьи, вздрагивает и пятится. Не так приветствуют внезапно прибывшую хозяйку, не так. Приподнимаю брови и решительно вхожу в дом.

Слуги собираются вокруг меня, как свора голодных щенков. Кажется, каждый готов броситься мне в ноги, но только не пустить на второй этаж.

– Миледи, разрешите забрать ваше пальто!

– Изволите чаю?

– Вы, верно, устали с пути…

Под несмолкаемое трещание горничных, экономки и дворецкого я, сохраняя осанку, плавно поднимаюсь по лестнице. Отчаяние на их лицах ясно говорит, что они готовы поступиться чем угодно и даже схватить меня за руку. Остановившись, резко поворачиваюсь, сверкнув на них морозно-голубыми глазами – единственным, что во мне остаётся от ледяного дракона.

Они отступают, сдаваясь. Но паника на их лицах непередаваема.

На второй этаж я вступаю в гордом одиночестве. Но здесь не тихо, отнюдь. Увешанный портретами родни моего мужа коридор наполнен женскими визгами. Натурально. Может показаться, что леди режут, а может, она попросту отчаянно переигрывает.

Останавливаюсь у двери спальни и прислоняюсь к ней лбом.

Что дальше?

Ведь я знала, что обнаружу в доме. По какой ещё причине муж мог так часто и надолго срываться в столицу в последние месяцы? Он никогда не пылал страстью к работе. Да и поведение слуг с порога дало понять, что мои подозрения – не просто мнительность.

Ноги почти не держат, но я нахожу в себе силы стоять. Почему я вообще мнусь у этой двери, как потерянная институтка? Ладонь ложится на дверную ручку, опуская её до щелчка.

Моего появления даже не замечают. Два совершенных тела сплелись в танце страсти. По рельефным мышцам Эйвана стекают капельки пота. Его глаза закрыты в чистом экстазе. Девушка сидит на нём, в полумраке комнаты она напоминает фарфоровую статуэтку. Идеальная белая кожа, платиновые волосы, густыми локонами ниспадающие на точёные плечи.

Девушка один в один похожа на меня, как может быть похожа только родная кровь.

Пожалуй, именно это меня и добило.

Всхлипываю и закрываю рот рукой. Второй приходится схватиться за дверной косяк – ноги меня не слушаются. Одновременно с этим комната заполняется низким мужским стоном.

– Эйван? Лисса? – сорвавшимся шёпотом зову я, не желая верить в происходящее.

Лисанна, моя любимая младшая сестра, лениво оборачивается, откидывая тяжёлую копну волос через плечо. Она смотрит на меня смешливо, как, впрочем, и всегда. Только ситуация не располагает к улыбкам.

Эйван принимает непринуждённую позу, закинув руки за голову. Одеяло едва прикрывает самое сокровенное, зато выставляет напоказ широкую мускулистую грудь, рельеф пресса с красно-рыжей дорожкой волос, спускающейся вниз. Его обнажённая кожа покрыта испариной.

Они совсем не смущены.

– Вилле! – приветствует мой муж. – Ты вовремя.

– Нам тебя не хватало, – мурлычет Лисса, похотливо потираясь телом о моего мужа.

Моего мужа!

Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Они, казалось, не замечают этого. Лисса, наконец, спрыгивает с Эйвана и обнажённая идёт к тумбочке, где стоит початая бутылка с игристым и два бокала. Она наполняет один и протягивает мне.

– Ну же, угрюмая старшая сестричка, расслабься!

– Присоединяйся, – лениво говорит Эйван, приподнимаясь на локтях. На его лице играет широкая ухмылка.

Возмущение пронзает меня током.

– Что? – очерчиваю я губами, ибо голос парализовало.

Как он смеет? За кого он меня принимает?

Эйван неторопливо подходит ко мне, касается горячими пальцами подбородка. В его глазах я вижу похоть, предвкушение, превосходство.

– Что слышала. Ты моя жена и обязана подчиняться. Раздевайся.