Лишняя

– Эх, Таюшка, мало хорошего в том, чтобы быть омегой.

– Почему?

– Сложно, родная. Да, ты составишь прекрасную пару любому оборотню. Вы влюбитесь. Поженитесь. Родите детишек. Муж будет тебя боготворить, носить на руках, холить и защищать. Ты станешь для супруга той самой, единственной и неповторимой. Самочкой. Девочкой. Спутницей жизни.

– Но? Я чувствую, что за всеми красивыми словами, которые ты только что озвучила, непременно последует продолжение, которое меня не порадует.

– К сожалению, звездочка моя, так есть.

– Объясни же скорее, в чем подвох?

– Подвох в том, что ни одна омежка никогда не заменит оборотню его истинную пару. Вот в чем ужас положения.

– Подожди… ты хочешь сказать, что если мой муж, с которым я проживу много лет, рожу волчат и буду счастлива, в один не самый прекрасный день вдруг повстречает половинку своей души, он… бросит меня и детей? Откажется от нас? И выберет её?

– Да, Таюшка. Он. Выберет. Истинную.

Мама тяжело вздыхает и отводит взгляд. Но как гладила меня по голове, так и продолжает гладить. Словно нежными прикосновениями старается разогнать тучи, что вместе с холодом поселяются внутри тела после ее слов.

– Ты… ты это точно знаешь? – голос дрожит, как не стараюсь казаться спокойной.

– К сожалению, милая. Истинная любовь всегда побеждает лунное притяжение омег, пусть последнее тоже очень сильно, ведь даровано самой богиней.

– Омеги… истинные… – в горле пересыхает, но я все равно продолжаю мысль, что вспышкой рождается в голове, – м-мама, ты же тоже омега... и говоришь, что точно знаешь. Скажи, мой отец… он точно погиб? Или всё-таки он… нас…

Как не пытаюсь вытолкнуть с губ слово «бросил», ничего не выходит. Страшное, оно застревает на языке и упирается.

– Твой папа встретил свою пару, Таюшка.

– И выбрал ее?

Сердце пронзает ядовитая стрела.

Думать, что папа погиб, выполняя свою работу, – было всегда больно. Знать теперь, что он взвешенно и равнодушно отказался от жены и дочки, оставив нас одних барахтаться в жестоком мире, без денег, сил, поддержки, а сам беззаботно пошел дальше: создал новую семью с истинной оборотницей, родил с ней себе новых, прекрасных и любимых детей, – больнее в сотню раз.

Жутко.

Обидно до горьких слез, которые скользят по щекам.

– Прости, родная, что молчала раньше. Не хотела тебя расстраивать, пока ты была маленькая.

Маленькая. Большая. Столь ли важен возраст, если предательство отца так и остается предательством?

– И он… – голос пропадает, но я заставляю себя говорить дальше. Хочу за один раз выяснить все подробно, чтобы после никогда больше не возвращаться к этой теме, – он никогда не хотел вернуться назад? К тебе? Ко мне? Не звонил? Не писал? Не интересовался? Не плакался, что совершил глупость, уйдя и бросив… нас?

– Никогда.

– Жестоко, мамочка.

– Знаю, доченька. Поэтому умоляю тебя: не спеши с выбором пары. Будь очень аккуратна. Не повторяй мою ошибку. Сделай все правильно.

– Разве ж могут омежки поступать правильно?

– Конечно, милая. Ты просто не торопись влюбляться. Не открывай душу красивым речам обычных оборотней. Жди своего… истинного. Не чужого, Таюшка, только своего и именно ему дари свое сердечко. Вот идеальное решение для таких, как мы…

– Обязательно, мамочка. Я не совершу ошибки…

Всего пара заполошных ударов сердца, миг, один взмах ресниц, а перед мысленным взором проносится целый вечер и тот самый долгий судьбоносный разговор, который состоялся у нас с мамой много лет назад, когда она еще была жива.

Странно, почему же я его так легко забыла?

Почему нарушила собственное обещание?

Зачем поверила Стиву?

С чего вдруг очаровалась сладкими речами, что буду для него луной, воздухом, небом, солнцем и всем-всем-всем, чем пожелаю?