– Я думаю, – невысокий рыхлый мужчина поудобнее уселся в кресле и лишь на минуту прикрыл веки, будто подбирая слова. Мятый костюм от Армани или Бриони сидел на нем как домашняя пижама. Да и сам Александр Яныч вызывал глухое раздражение.
«Придурок, – хмыкнула про себя Юля и, расположившись напротив, аккуратно сложила ноги в щиколотках. Поправив цветастое платье от Хлое, откинула назад блондинистые прядки.
– Скоро уже полгода, как папа умер, – притворно вздохнул Сашка. – Мы потеряли самого близкого человека, жена, – пробурчал он негромко. – И я считаю, нам с тобой пора сблизиться. Ну, не чужие же мы люди, милая, – кряхтя, заметил он и полез в карман за носовым платком. Вытер лоб и испытующе глянул на Юльку. – У нас с тобой никого нет роднее. Да и через Димона связаны навсегда. Хоть тебе он и приходится сыном, но и мне брат, не забывай об этом. Мы могли бы постараться и стать настоящей семьей, – продолжал увещевать Сашка Яныч. – Мы давно живем рядом друг с другом, – криво усмехнулся он, – а я знать не знаю, какая ты? Сладкая или с перчинкой, – захохотал, смехом прикрывая свое раздражение.
Юля дернулась, будто ее ударили. Перевела взгляд на мать. Заметила, что та испугана и растеряна. Мне опять бороться и решать за всех.
«Маман бы точно согласилась, – хмыкнула она про себя. – Ей-то все равно. Никто же в койку ее лечь не упрашивает.
И если в первый раз Юлька знала, что поступила как дура, но ни о чем не жалела. Сделка с отчимом принесла свои результаты. Крепс, Димка Блинников, давно выздоровел и даже вернулся в «Секиру» – элитное спецподразделение. Через Александру, жену генерала Кирсанова, Юльке иногда удавалось узнать хоть что-то о любимом мужчине. Дали внеочередное звание полковника, собирается жениться на враче-реабилитологе. И даже не ведает, что в нескольких кварталах от его дома живет маленький мальчик Дима.
«Не знает и не должен узнать, – мысленно пресекла глупые размышления Юля. – Все складывается удачно, но второй раз я на такую авантюру не подпишусь. Тем более у Сашки, в отличие от отца, харизмы ноль. Воспитания и культуры тоже. Валерочка дорогой хоть слово держать умел, – вздохнула Юлия, печально глянув на портрет отчима, перевязанный черной ленточкой. Прислуга каждый день приносила свежие цветы. Мать зажигала свечи. – За пять лет ты меня ни разу не попрекнул, – обратилась она к портрету любовника. – Мы с тобой заключили соглашение, Валерочка дорогой, и каждый сдержал слово. Я покорно легла под тебя, а ты от щедрот своих отсыпал триста тонн евро, дабы спасти жизнь отцу моего ребенка. Мы с тобой заключили удачную сделку, – снова вздохнула она. – Только вот зря втянули в наши дела Сашку. Кто бы знал, что после твоего ухода ему придет в голову такая удачная мысль? – поморщилась она и твердо решила. – Второй раз я точно на эти грабли не встану! Жить с нелюбимым мужиком. Да ни за какие коврижки!»
– Что ты молчишь, Юля? – просипел Сашка. – Обалдела?
– Честно говоря, да, – призналась Юлия. – Валерочку я любила, – заметила она печально. И не соврала. Конечно, еще маленькой как родного отца любила. Пока не выросла и он под юбку не полез. Вот и пришлось в семнадцать лет удрать из дома…
«Ладно, лирика», – снова оборвала себя Юлия и вслух сказала:
– Мне нужно время, Саша. Еще только полгода прошло. Дай мне возможность принять решение. Я сейчас вообще плохо соображаю…
– Оно и видно, – недовольно хмыкнул единственный сын Юлькиного любовника. – Я проверил показатели за квартал. У нас убытки, – хмуро бросил он. – Ты на работе хоть появляешься, госпожа президент?
– Тебе-то что? – хмыкнула она, стараясь сохранить самообладание. – Свои дивиденды ты получаешь исправно. Сейчас на рынке и так ситуация плохая. Новости посмотри, что ли… А руководить холдингом я и по удаленному доступу могу. Мне не обязательно в кабинете восемь часов высиживать. Но если ты хочешь перевести наш брак из фиктивного в реальный, то лучше начать с настоящих причин. И не надо прикрываться Валерой. Его уже нет среди нас, а мы здесь, – резко бросила она. – Говори сам, или я все равно докопаюсь.
