Судьба редко спрашивает дозволения. Её клинок беспощаден, и если она выбрала тебя, остаётся только принять удар.
С детства меня готовили к сражению с наследником Сумеречных земель. Я должна была защитить трон эльфов, даже если это стоило бы мне жизни.
Таков был закон – суровая традиция, уходящая корнями в седую древность. Испокон веков эльфы и демоны отправляли своих наследников на поединок, где решалась судьба целых народов. Победитель становился Властителем всех земель, а проигравший… лишь тенью в истории.
Сегодня я должна была сыграть ещё одну роль в этой старой, жестокой игре. Торжественный приём – маскарад лживых улыбок и фальшивого смеха перед завтрашним кровопролитием. По обычаю, вечер должен был открыть танец наследников – мой танец с Оберином.
Оберин.
Его взгляд – холодный, пронизывающий – нашёл меня с первого же мгновения, словно клинок, приставленный к горлу. В этих глазах плескалась ненависть – тёмная, бездонная, затягивающая, словно воронка в бушующем море. Он смотрел так всегда, с той самой первой встречи.
И я знала, почему.
Пять столетий эльфы правили Империей, а демоны были обречены подчиняться. Пять столетий их земли разорялись, их гордость топталась в грязь. Мой отец превратил их в пленников на собственной земле. Завтрашняя битва – не просто борьба за трон. Для Оберина это месть, разгоревшаяся задолго до нас.
Мы с Оберином – лишь искры в этом неугасающем пожаре.
Горькая усмешка скользнула по моим губам, когда я взглянула в зеркало.
Я выглядела безупречно. Серебристые волосы, аккуратно собранные в изящную прическу, отдельные пряди мягко обрамляли лицо, придавая ему утончённость. Белоснежное платье струилось по моему телу, словно жидкий шелк. Подол мягкими волнами скользил по полу, оставляя за мной лёгкий шлейф.
Но этот образ – всего лишь доспехи из ткани и жемчуга.
В голове всплыл образ Оберина. Его черты словно высечены из камня: резкие, жёсткие, словно сама природа выточила его по собственным канонам. Высокий, сильный, он излучал опасность – холодную и непреклонную, как натянутый лук. В нём было что-то дикое, первобытное… и пугающе завораживающее.
Его взгляд, всегда такой тяжёлый, придавал этому облику свирепую притягательность. Я понимала, что за этой силой скрывается тьма – кипящая ненависть, которую он не пытался скрыть.
И всё же…
Каждый раз, когда он смотрел на меня, в моём теле словно просыпалась безумная, необъяснимая дрожь. Мурашки пробегали по коже, дыхание сбивалось. Я знала: когда мы выйдем на арену, он не пощадит меня. Он убьёт меня без колебаний.
Я понимала это. Он убьёт меня без колебаний, потому что на его плечах лежит не только долг, но и вековая злоба его народа.
Но почему тогда при мысли о том, что его руки сожмут мою талию в танце, я чувствовала, как сердце срывается с ритма?
Он ненавидит меня.
И я должна ненавидеть его.
Проблема в том, что, возможно, я понимала его слишком хорошо. Возможно, даже лучше, чем моего собственного отца.
Но я не могу позволить ему победить. Если Оберин взойдёт на трон, он станет Владыкой, исполненным ненависти к эльфам. И тогда сотни тысяч жизней окажутся в опасности.
Я провела ладонями по гладкой ткани платья, будто пытаясь удержаться за эту иллюзию спокойствия. В последний раз посмотрела в зеркало и сделала три глубоких вдоха.
Страх и сомнения ушли вместе с выдохом.
Я улыбнулась – спокойно, уверенно.
Этот вечер я выдержу до конца. Что бы ни случилось.
Никто, особенно Оберин, не увидит, как дрожат мои пальцы.
Он не увидит моей слабости.
Отец научил меня этому. И за это ему особая… благодарность.
***
Мы стояли перед массивными дверями, за которыми нас ждали сотни гостей. Отец, величественный и непоколебимый, занял место впереди, а мы с Оберином – чуть позади, каждый по одну сторону от него. Сегодня он должен был представить нас как наследников – тех, чья судьба завтра решит будущее двух народов.
