Полина
Резко прихожу в себя.
Где я? Место не узнаю.
Полумрак.
В голове какая-то муть. Меня точно на карусели раскачали, а потом жестко скинули с нее, оставив только вертлявую реальность перед глазами.
Чушь… Пытаюсь вспомнить, как здесь оказалась, но последнее, что всплывает в памяти, предложение подруги поехать на вечеринку в клуб. А потом пустота. Вакуум. Черная дыра. Имя свое помню, и на том спасибо.
Ладонями ощущаю мягкий ворс. Я на полу.
И одежда на мне… не моя…
Странный белый балахон, очень тонкий на ощупь. А под ним ничего. Даже белья нет. Я абсолютно голая и беззащитная там, под тонюсенькой тканью.
От страшного осознания хочется задохнуться. Ощупываю тело ладонями, скольжу к промежности. Вдруг меня изнасиловали, а я не помню?
Фух. Ничего необычного. Вроде в порядке.
Нужно как-то сдержать страх, что бежит по венам и колет кончики пальцев. От него с ума сойти можно. А мне выбираться надо. И как можно скорее.
Пытаюсь подняться с пола, хоть и меня все еще мутит. Перед глазами двоится, но я умудряюсь рассмотреть купольный свод потолка с лепниной и картинами.
Меня отвлекает звук открывающейся двери. На пороге стоит женщина в длинном черном одеянии. Пожилая, если зрение не подводит.
Пить. Хочу попросить пить. Но она опережает:
– Наш господин хочет тебя видеть, – без эмоций произносит незнакомка.
– Кто? – переспрашиваю, но меня еле слышно. Язык отказывается работать.
– Пойдем, у нас мало времени, – ответом меня не удостаивают.
Ясно. Помощи просить бесполезно.
И я иду. Что остается? Скажу этому «господину», что тут какая-то ошибка, что я понятия не имею, где нахожусь и вообще ни в чем не виновата. Так ведь?!
Почему-то вспоминаю, как в детстве часто спорила с бабушкой:
– Монстров не существует! – кричала я. – Ты все врешь! Ребята в школе надо мной смеются.
– Они среди нас, малышка. Под любой личиной. И ты должна быть готова, если встретишься хоть с одним из них, хотя я надеюсь, что этого никогда не случится, – спокойно отвечала она, но я видела в ее глазах страх. Как отчаянно бабуля старалась скрыть его.
И сейчас кажется, что все, чему она учила меня, может еще как пригодиться. Надо только на ноги встать.
– А пить? Попить можно? – все же спрашиваю у пожилой незнакомки. От жажды дерет горло.
Но женщина молчит. Медленно двигается по коридору, и я следую за ней. На негнущихся ногах послушно ступаю шаг в шаг.
Внезапно ощущаю тугую удавку на шее. Нащупываю металлический ошейник. Или колье?! Точно не определить.
Металл витиеватыми узорами сдавливает мне шею. Стараюсь найти застежку, но тщетно. Ее будто нет. Совсем. Вообще. Ладно, разберусь потом. Только выход найду. По крайней мере, ожерелье – не самое страшное, что может тут со мной случиться.
Недолго петляем, и оказываемся в просторной комнате с камином. Здесь светлее. И теплее.
Зрение вновь проясняется, и я вижу перед собой трех мужчин в строгих костюмах. Они удобно устроились в креслах, и их взгляды теперь прикованы ко мне. Смотрят внимательно, разглядывают. Но глаза холодные у всех. Ледяные.
Только сейчас особенно начинаю ощущать, что совсем голая под балахоном. Доступная для них. От этих мыслей в горле скапливается колючий ком, а по телу пробегает мерзкий холодок.
Кажется, я хотела что-то спросить, но теперь передумала. От их невидимой ауры сжалась вся. Интуитивно подалась назад, сделала всего лишь шаг, но кто-то грубо толкнул меня в спину.
Непослушные ноги не сумели удержать равновесие, и я свалилась на пол, буквально бросившись к ногам незнакомцев.
Страх сжал изнутри так сильно, что не получается пошевелиться. Дрожь усиливается и перед глазами снова плывет. Размывается все. Ускользает. Да что со мной такое?
Ежусь под одеждой. Ожерелье на шее будто стискивается сильнее. Давит. Сжимается с каждой секундой.
