ГЛАВА 1. Утро начинается с солнца.
Сначала было не время, а чувство.
Чувство тепла. Оно просачивалось сквозь подушку, сквозь одеяло, сквозь сон, который ещё держал Егора за руку и не хотел отпускать.
Что-то ласково тёплое тронуло щёку. Он шевельнул носом. Снова. Словно кто-то нежно шептал: «Просыпайся, уже начинается…»
И тогда случилось светло.
Мир медленно проступал из молока сна. Сперва – потолок. Он был белый, но в утреннем свете казался чуть золотым. Потом – плюшевый Жмакс, свернувшийся у щеки, как страж, охранявший сны. Потом – полосатое одеяло, немного сбившееся, как волны на море.
А потом – голос внутри:
«Ты уже здесь. Ты проснулся. А значит, начинается утро.»
Егор не открыл глаза сразу. Он сделал глубокий вдох. В комнате пахло теплом, пылью игрушек и… маминым молоком. Оно всегда было особенным – даже если он не пил его, оно как будто витало в воздухе. Запах защищённости.
Он разлепил один глаз, потом другой. Всё ещё тихо. В окне – шторы, но сквозь них солнце рисовало на стене узоры, как кистью. Одно пятно света медленно ползло по подушке, добираясь до его лба. Егор улыбнулся.
– Мааам, – шепнул он, и это было не зовом, а просто звуком изнутри. – Мамочка…
Снова – тишина. Но уже не пустая: в ней дышал дом.
Из кухни – лёгкий стук посуды. Шорох воды. Скрип табуретки. И тёплый, обволакивающий запах – мёд, ваниль, молоко.
«Она уже на кухне. А значит, всё хорошо.»
Он сел. Потёр глаза кулачками. Мягкие пижамные штанины сползли к коленям, на пятке болтался носок. Он спрыгнул с кровати – сначала одна нога, потом вторая – и ступил на ковёр. Он был чуть прохладный, но не злой. Как будто подсказывал: проснись, двигаемся дальше.
Жмакса он прихватил с собой. И пошёл – по утреннему коридору, где на стенах висели его рисунки, выцветшие, но гордые. Машина с глазами, ракета, мама с золотыми волосами и большим сердцем.
Он подошёл к кухне. Дверь была приоткрыта. Сквозь неё он увидел свет и услышал… голос.
– Ну и кто у нас проснулся? – это был папа.
Он стоял у плиты, в смешных носках с пингвинами, с повязанным передником, на котором было написано: «Капитан Кастрюля». В одной руке – ложка, в другой – сковородка.
– Приём, командир Егор, говорит база. Как слышно? – сказал папа и присел на корточки, как шпион.
– Слышу отлично! – ответил Егор, вбегая и обнимая его за шею. – А что ты готовишь?
– Секретную формулу силы. Манная каша с ванилью и крошками печенья. Это для храбрецов.
– А для исследователей?
– Им добавим мёд. И немного космического шоколада. Но только если ты вымыл руки.
Егор кивнул. Побежал в ванную. По дороге заметил зеркало – в нём он был взъерошенным и очень важным. Он показал себе язык. Потом фыркнул. Вода в кране была прохладной, но бодрой. Пенку с мыльного зайца он взбил с таким азартом, будто готовил бурю.
На кухню он вернулся как солдат.
Мама уже сидела за столом. В халате, пушистом, как облако. Волосы ещё влажные, щёки румяные, взгляд – тёплый.
– Ну что, мой солнце, – сказала она, – выспался?
– Очень. Мне снилось, что я лечу. На облаке. А подо мной мама, папа и пёс из мармелада.
– Это уже вторая часть сна. Первая была, как ты храпел, – пошутил папа.
– Я не храплю. Это Жмакс храпел. Я слышал.
Они засмеялись. А потом – сели завтракать. На столе было всё по-уютному: деревянные ложки, чашки с ушками, маленькая тарелочка с клубникой. Манка была с корочкой сверху – как крышечка на сокровищнице.
– Мам, а ты сегодня свободная? – спросил Егор.
– Сегодня – да. Только мы хотели с папой немного навести порядок. Поможешь?
– Если вы мне поможете построить базу. Из стульев и одеяла.
– Договор, – сказал папа. – После завтрака – великая стройка. А потом – поход в парк. С орешками для воробьёв.
