– И учтите, Марина Владимировна, класс очень сложный. Их всего 13, но некоторые из неполных семей, у многих родители пьют. Дошкольной подготовки не было, сами понимаете – деревня! Да и с каждым годом дети всё трудней. Гиперактивные, с синдромом дефицита внимания. Все это компьютерные игры… Эх, скорей бы уж мне на пенсию, чтобы не видеть этого кошмара!
Она сидела перед директором школы, как маленькая хрупкая птичка. Какая-то неземная и в то же время очень знакомая и родная. Как образ с картин Константина Васильева – настоящая русская красавица, Снегурочка. Небольшого роста, ладно сложенная, как статуэтка. Но фигуру можно только представлять, потому что одета она была необычно для современной девушки: длинное синее платье с красивым кружевным воротничком и тонким пояском. Никаких украшений ни на руках, ни на шее не было. Аккуратные розовые ушки не были проколоты. Лицо с классическими славянскими чертами. Серо-голубые глаза светились спокойствием и радостью. На устах (другое слово здесь не подходит) была нежная улыбка. Тяжелая русая коса была свернута на затылке в аккуратный пучок. Запаха духов не ощущалось, но слышался неуловимый свежий аромат. Так пахнет первый снег или степь после грозы.
Олег Андреевич уже час беседовал с новой учительницей, и ему хотелось, чтоб их беседа не заканчивалась. Нет, не появилось у него никакого романтического чувства к ней. Её образ пробуждал в нем спящие отцовские переживания. У него был единственный сын, который уже вырос, и никогда Олег Андреевич не мечтал о дочери. А вот, поди ж ты! Нежность какая-то появилась под старую лавочку…
Жалел он её! Куда же ты летишь, птичка-невеличка? Слопают тебя эти деревенские оглоеды – не смотри, что им по десять лет. Каждый уже в жизни такого насмотрелся, что тебе и не снилось. В своих испытаниях недетских они закалились и стали как волчата. Ну, может не все, может и есть в них еще что-то от нормальных детей. Бог даст, обойдется все, и не поранится райская птичка в лесной глуши.
– Вы, Марина Владимировна, сходите к ним сейчас, познакомьтесь. Пару уроков проведите. А после обеда я помогу вам с переездом.
– Благодарю вас, Олег Андреевич! Вы только за меня так не переживайте, вижу, что смущает вас что-то. Не смотрите, что я молодая такая. Опыт работы с детьми у меня большой. После института работала в школе для особых детей. Разные там детки были, а все хорошие, когда в душу к ним смотришь! А перевозить-то мне и нечего почти. Все что нужно у меня уже в доме новом есть. Лучше вы ко мне в гости с супругой приходите вечером на новоселье.
«Странна какая!» – промелькнуло в голове у директора, но от приглашения в гости не стал отказываться. Это хорошо, что не таится, дома её и узнать лучше можно будет.
– Ну что, готовы познакомиться со своими учениками?
Через минуту директор с новой учительницей зашли в кабинет четвертого класса и увидели ожидаемую картину: тринадцать чертенят бегали по классу, орали, били друг друга учебниками по голове, скакали по партам. На полу рваные бумажки вперемешку с растоптанным печеньем. Один мальчик что-то черкал шариковой ручкой на парте, другой рисовал череп с костями на доске. Маленькая светловолосая девочка плакала, сидя в уголке. У неё была поранена рука, на пальчике кровь, но никто не обращал на неё внимание.
– Что здесь происходит? А ну-ка быстро все на места! – Голос директора прозвучал, как рык разъяренного зверя.
Мгновенно в классе все пришло в действие, как на кинопленке в обратном движении. Дети разбегались по своим местам, попутно собирая бумажки и поднимая стулья. Через минуту в классе был относительный порядок.
