Бенджамин Картер рассеянно крутил в руках хрустальный бокал с водой, удобно устроившись в кожаном кресле в глубине зала элитарного мужского клуба. Мягкий приглушенный свет, экзотический аромат сигар и дрожащее пламя свечей в небольших изящных подсвечниках создавали атмосферу уюта и доверительности.
Клуб гарантировал полную конфиденциальность, потому и был выбран Беном в качестве места встречи. Вскоре к нему присоединились прибывшие по его просьбе трое гостей.
Шейх Зейн аль-Гамди, могущественный правитель богатого нефтью и полезными ископаемыми королевства в Аравийской пустыне. Его сокровища были несметными, а власть абсолютной.
Данте Манчини, итальянский энергетический магнат, за приятной внешностью которого скрывался недюжинный интеллект, бульдожья хватка и острый язык, в чем Бен убедился лично при заключении сделки несколько лет назад. Сейчас от его приязни не осталось и следа, он буравил Бена угрюмым взглядом исподлобья.
Третьим, но не менее важным был Ксандер Тракас, греческий миллиардер, владелец крупнейшей мировой компании по производству товаров класса «люкс». Он был холоден и надменен. Его лицо оставалось непроницаемым. Бен как-то в шутку посоветовал ему играть в покер, если он вдруг разорится и захочет вернуть состояние. Но скорее в аду выпадет снег, чем такое случится.
Бен Картер владел крупной строительной компанией и строил современные, порой весьма оригинальные здания на Манхэттене, не менее амбициозные, чем он сам.
Напряжение, царившее за столом, можно было потрогать руками. Все присутствующие на дух не переносили друг друга, увидеть их вместе – нереальное событие. Начавшаяся с мелких стычек при заключении сделок неприязнь переросла в большую войну. Каждый видел в другом непримиримого врага, которого следовало уничтожить, и каждый был настолько упрям и безжалостен, что их выпады друг против друга вели к тупиковым ситуациям.
Почувствовав, что Данте Манчини вот-вот поднимется и уйдет, Бен понял, что пора начать разговор.
– Спасибо, что пришли.
Шейх Зейн аль-Гамди недовольно посмотрел на Бена.
– Мне не нравится, что меня вызвали на ковер, как набедокурившего мальчишку, Картер, – процедил он сквозь зубы.
– И тем не менее вы здесь. – Бен обвел взглядом присутствующих. – Все в сборе.
– И приз за подтверждение очевидного уходит к Бену Картеру, – протяжно произнес Манчини. Подняв массивный хрустальный стакан с янтарным напитком, он кивнул Бену и залпом опрокинул стакан, сделав знак официанту повторить. Поймав на себе взгляд Бена, он насмешливо произнес: – Тебе тоже хочется выпить чего-нибудь покрепче воды, Картер?
Бен проглотил колкость. Он единственный из присутствующих пил воду, а не премиальный односолодовый шотландский виски.
Он уверенно посмотрел на присутствующих:
– Джентльмены, как ни приятно было публично пикироваться с вами в течение последнего десятилетия, думаю, вы согласитесь со мной, что настало время прекратить давать прессе повод стравливать нас друг с другом.
Ксандер Тракас, окинув всех взглядом, вздохнул и согласно кивнул:
– Он прав. Пресса всех уже достала. Небольшие статейки с непристойными сплетнями в желтой прессе постепенно переросли в нечто более серьезное. Ясчитаю, что мы сами в этом виноваты, поскольку наши пиар-службы попустительствуют прессе. Откуда у журналистов ложные сведения о ежевечерних гулянках, вращающихся дверях в спальне и частом отсутствии босса в офисе?
