А ведь мама предупреждала меня по поводу Ленки! Зря ты, говорила, устраиваешь к себе на работу эту вертихвостку – без работы останешься и без подруги. Как в воду глядела мама! Забыла только добавить, что мужа и жилья я тоже в одночасье лишусь. Я думала, так бывает только в кино. В однообразных простеньких сериалах, которые пачками смотрит моя родительница.
Стоял душный августовский полдень. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотный городской смог. Гудело шоссе, куда-то спешили люди. Яркими всполохами мелькала реклама на огромном придорожном щите. Мне теперь спешить было некуда, поэтому я неторопливо брела по улице – не по городу, а словно бы мимо него. И никто не обращал на меня внимания.
Машинально переставляя ноги, я всё-таки дотащилась до любимой кофейни и опустилась за столик возле окна. Пластиковая дверь заведения отрезала меня от внешнего шума, кондиционер дал возможность вздохнуть. Нужно было решить, что делать дальше. Как жить дальше. Но мысли путались и ускользали, снова и снова возвращая меня в тот роковой день.
– Капучино с ванильным сиропом? – склонив голову, поинтересовалась девушка в бежевом фартуке.
– Со льдом, – буркнула я и отвернулась.
Какой уж тут сироп теперь! Антон, мой любимый муж, и Ленка, моя лучшая подруга… как бы это лучше сказать? Бросили меня? Нет, я ведь сама ушла, застукав их в кабинете в обеденный перерыв. Обманули? Ох, боюсь, не раз и не два. Пока я добросовестно носилась по командировкам и писала отчёты, они времени даром не теряли. Они предали меня – вот правильное слово!
– Пре-да-те-ли, – прошептала я, пугаясь того, как тяжело и страшно это звучит.
И снова у меня закружилась голова и закололо в груди, а вместе с тем возникло чувство, что всё это происходит не со мной. Словно я лишь наблюдаю со стороны за одинокой женской фигуркой, потерявшейся в большом мире. Раньше я только читала о подобных расстройствах, уверенная, что уж со мной-то подобного точно не случится. Я же психически здоровая и уравновешенная женщина. Кажется. Была.
– Ваш капучино. – На столик, звякнув ложечкой, опустили стакан с ароматным напитком.
– Спасибо.
– Всё в порядке?
– Да, да, – покивала я, чтобы поскорее избавиться от официантки.
Та знала меня не первый год, мы частенько забегали в кофейню с Ленкой поесть пирожных «Лето в Париже» и обсудить последние новости. Зачем я сюда пришла? Прошлой жизни больше нет, она разбита на мелкие кусочки, как мозаичная картина. И повсюду – фрагменты этой мозаики.
Ленка… Мы познакомились первого сентября на первом курсе института. Уже началась лекция, когда в аудиторию ворвался взлохмаченный рыжий вихрь и неожиданно приземлился на скамейку рядом со мной. Я старательно записывала за преподавателем, а Ленка жевала жвачку и рисовала в тетради цветочки.
– У тебя сигареты есть? – спросила она, кусая колпачок ручки.
Я помотала головой.
– А деньги? Тоже нет?
– Не-а, – чуть улыбнулась я. – Но у меня есть булка с маком.
– Эх, ладно, давай сюда свою булку, – протянула она громким шёпотом.
Лектор поправил очки и выразительно посмотрел в нашу сторону. Я пожала плечами и, улучив момент, ответила рыжей нахалке:
– На перемене дам половину!
С того самого дня мы с Ленкой, кажется, не расставались никогда. Мать воспитывала меня в строгости, и, находись она рядом со мной в столице, у взбалмошной и бесшабашной подруги не было бы никаких шансов. Но родной посёлок был далеко, а мы, юные и наивные, оказались предоставлены сами себе. Особенно Ленка. Она стала для меня олицетворением самостоятельности, несмотря даже на то, что через год с треском вылетела из института, завалив летнюю сессию.
Наша дружба не закончилась – мы встречались по выходным, тусовались в общаге, выбирались на ночные дискотеки, словом, жили на полную катушку. Правда, я при этом продолжала учиться, а Ленка, по её собственным словам, наслаждалась ветром свободы.
