– Явились! – мама поправила занавеску и сжала Элькино плечо. – Умоляю, держи себя в руках!
Элька кивнула. Она постарается. Хотя бабушка Дюшель утверждает, что актриса из нее – как… из сороконожки балерина.
– Поздравляем! – откуда-то снизу прокричали последние гости, тетя Лея и двоюродный брат Эльки двенадцатилетний задира Рон. Они всегда опаздывали: как все, кто живет близко.
– Толстеешь! – Рон окинул ее удовлетворенным взглядом и присвистнул. – К Новому году тебя можно будет прирезать! Сало вытопить, а на эти деньги построить около мэрии четвертый небоскреб, в виде… звезды. Или прямоугольника. А еще лучше – в виде жирной девчонки, с набалдашником наверху и толстыми руками-балконами…
Сам он до десяти лет тоже не отличался особой костлявостью, но год назад пошел в секцию тенниса и довольно скоро похудел. А раз так, мог ли он, вытащив дротики насмешек из своего тела, не вонзить их в новую мишень…
– Рони, ты опять за свое?
– Я не обижаюсь, тетечка Лея. Ой, это мне? – Элька приняла огромную плоскую коробку, перевязанную желтой лентой с дурацким сине-зеленым цветком, и вымучила улыбку. Она бы руками растягивала уголки рта, если б руки не были заняты оригинальным подарком. Кажется, седьмым по счету… Интересно, сколько одинаковых подарков нужно получить, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннеса?
– Даже не развернешь? – тетя была разочарована.
– Все за стол: индейка стынет! – выручила дочку мама. – А потом бедная Элька рассмотрит этот и пять предыдущих подарков. (Слово «бедная» мама вслух, конечно, не произнесла).
«Ну почему, почему эти взрослые такие… такие… Восемь одинаковых подарков на день рождения десятилетней девочки – что может быть ужаснее?» – думала Элька несколько часов спустя, лежа в кровати в любимой сиреневой пижаме с разноцветными буквами и цифрами, которые иногда ночью оживали и складывались в удивительные слова и числа. Наутро, правда, они бесследно исчезали, как и бледно-желтые полосы, бегущие ночью по потолку от окна к двери. – Восемь одинаковых плоских коробок, обернутых одинаковой бумагой с черными паучками, снующими по зелено-золотистому полю. Словно в одном магазине купленные. Оптом, чтобы подешевле.
«Купить по отдельности десять чайных пар или… отелей – всегда дороже, чем чайный сервиз или сеть отелей», – говорил отец.
Вот и эти купили… сеть…
Элька представила себе сборище взрослых тетенек и дяденек за круглым столиком в «Веселых Толстушках» – новеньком кафе, где ее подружка Лора праздновала день рождения две недели назад. Не такой, как сегодня у Эльки, а настоящий: с бенгальскими огнями, игрой в фанты и дурашливым клоуном, который целый час смешил их до коликов в животе, а под конец вытащил прямо из уха ошалевшей Лоры детский набор для кукольного парикмахера – тот самый, о котором она мечтала с прошлого лета.
У Эльки тоже был клоун, он тоже смешил гостей и плакал длинными струями, когда, жонглируя, ронял шары. И тоже извлек из-под крошечной рыжей кепочки огромную коробку. Но когда Элька увидела знакомых паучков, она, не забыв вежливо поблагодарить клоуна, выбежала с подарком в другую комнату, чтобы скрыть рыдания, подступившие к горлу. С этой коробки, восьмой по счету, Элька даже ленточку с бумажным цветком не сняла. Все было понятно и так.
Она ясно представила себе картину:
«У нас под окнами есть лавочка, где продают детские картонные домики. С белыми стенами, чтобы раскрашивать. Сейчас там приличные скидки: покупаешь десять штук, а платишь только за восемь». (Это, конечно, папа Лоры, который может полстраны проехать, чтобы купить пять килограммов дешевых мандаринов). Нас семеро, нужны еще трое!
