На улице кипела жизнь, из раскрытого окна долетали обрывки разговоров, собачий лай, детский гомон. В квартире Костиковых было тихо и прохладно.
Игорь, как обычно, пребывал в состоянии прострации. Покуривая свою любимую трубку, он мечтал о каком-нибудь новом деле, которое сказочным образом поможет его карьере. В этом деле обязательно будут лихие погони, перестрелки, роковые красотки. Главное, что распутает его он быстро и красиво. Рискуя собственной жизнью, проявляя чудеса храбрости и ловкости. Радужные мечты были прерваны, как всегда некстати, появлением Бабуси.
– Игоряша, ты представляешь, какие страсти в Тарасове творятся?
Игорь недовольно поморщился, ну вот опять на самом интересном месте…
– Вот ужас-то, какая-то «эпидемия смерти» объявилась. Игоряша, эпидемия это навроде гриппа, что ли?
– Баба Дуся, я ведь вас неоднократно просил, не врывайтесь ко мне в кабинет после обеда. Я работаю.
– Да где же это видано, чтоб работали лежа на диване? Я конечно старая, но не слепая – обиженно произнесла старушка. – У тебя и делов никаких нет. К тебе цельную неделю никто не заглядывал. Валяешься, как пельмень на сковородке, целыми днями, только пиво хлыщешь. Я вон уже две сетки сдала бутылок этих.
Игорь разозлился. Вот вредная старуха, так и норовит на больную мозоль наступить. Да еще эти бутылки дурацкие.
– Я же вас, кажется, просил, не таскайте эту дрянь в магазин. Что вы нас позорите перед соседями? Вчера Марья Ивановна из третьей квартиры интересовалась, почему мы вас в черном теле держим. Бутылками себе пропитание добывать заставляем.
Тут Игорь конечно немного приврал. С Марьей Ивановной он не общался. Соседка была заядлой сплетницей, целыми днями сидела на скамеечке и распускала всякие немыслимые слухи о жильцах дома. Балкон квартиры Костикова выходил как раз во двор, аккурат под ним располагалась та самая скамейка. На балконе у Костиковых стояла раскладушка, на которой Игорь по вечерам спасался от духоты. Там-то он и услышал бредни Марьи Ивановны. Она рассказывала товаркам страсти про жизнь бабы Дуси. Которую якобы обманом забрали из деревни, дом продали, пенсию отняли, а несчастную женщину держат впроголодь. Бедняжка вынуждена сдавать бутылки, тем и живет.
Понятно, почему последнее время соседи как-то косо посматривали на Игоря. А тут баба Дуся еще и подтвердила бредни Марьи Ивановны сдачей злополучных бутылок.
– А чего добру пропадать, – авторитетно заявила баба Дуся. – Вы бы без меня, с Иришкой по миру пошли. Тратите больше, чем получаете. Копейка, она, как известно рубль бережет. А насчет Машки ты сумлевайся, я с ней сама разберусь. Будет знать, зараза, как честных людей грязью поливать. Мне с ней давно охота по душам поговорить.
«Мне только этого не хватало», – подумал Игорь. «Разборки в Бронксе». Перед глазами Костикова пронеслась картина, две старушки в ковбойских шляпах, с кольтами в руках стоят друг против друга. Баба Дуся размахивается, кидает лассо… раз… и подтягивает к себе Марью Ивановну. Игорь помотал головой, ерунда какая-то.
– Баба Дуся, я вас убедительнейшим образом прошу, ничего не выяснять, с Марьей Ивановной не разбираться. А теперь попрошу освободить кабинет и дать, мне наконец, возможность заняться делами.
– Я-то уйду, ты вот только заметочку почитай.
Баба Дуся сунула прямо под нос Игорю газету с маленькой статьей, обведенной красным карандашом. Костиков посмотрел на название. Ну, конечно, баба Дуся, просто помешана на криминале и литературу читала такую же. Во всем ей чудилось преступление, которое необходимо раскрыть. На этот раз была дрянная газетенка из серии «Вестник города», «Жизнь Тарасова», «Местные вести». Настырная Бабуся дождалась-таки, пока Игорь не начал читать заметку и только тогда удалилась из кабинета.
