Глава 1
ПОСЛЕДНИЙ ЗАПАХ БАЗИЛИКА
Последний запах того, прежнего мира, был запахом свежего базилика, чеснока и остывающего гранита раскаленной сковороды. Артем вытер влажные руки о засаленный передник, висевший на гвозде в тесной подсобке, и глубоко вздохнул. Этот аромат был его литургией, его ежевечерней молитвой. Шеф-повар итальянского ресторана «Белла Донна» на Малышева, 74 заканчивал свой десятичасовой рабочий день.
На кухне царила после боевая усталость. Младшие повара, осунувшиеся и бледные, мыли последние кастрюли. Шкворчание плит сменилось шипением воды из-под крана. Артем кивнул дежурному су-шефу.
– Всё, Серёг, я пошел. Завтра, как обычно, в десять. Приемка в одиннадцать.
– Угу, шеф. Передавай привет Анечке.
Имя жены, произнесенное в этой пропитанной чадрой комнате, всегда действовало на него странно – как глоток ледяной родниковой воды после долгой жажды. Анна. Дом. Восьмое марта, 80. Его личный оазис, его спасительная гавань в вечной гонке между поставщиками, счетами и капризными гостями.
Он вышел в гардеробную, снял белоснежную куртку шефа, бережно повесил ее и натянул на себя простую черную толстовку. В зеркале на него смотрел мужчина тридцати четырех лет, чье лицо еще не утратило резких, юношеских черт, но уже прорезалось первыми морщинами у глаз – от постоянного прищура у раскаленных плит. Темные волосы были подстрижены под машинку, почти на лысо, армейская привычка, оставшаяся со времен срочной службы и оказавшаяся спасительной на жаркой кухне. Рост в 185 сантиметров позволял ему смотреть поверх голов большинства людей в толпе, а зеленые глаза, цвет морской волны, выдавали восточно-европейскую кровь его бабушки-полячки. Спортивное телосложение – подарок не спортзала, на который никогда не хватало времени, а бесконечных часов на ногах, ношения тяжелых кастрюль и ящиков с провизией.
Он потянулся, почувствовав, как хрустят уставшие позвонки. Сегодня Анна готовила что-то особенное, он чувствовал это по ее голосу в телефоне днем. Может, тот самый греческий салат, который она научилась делать в их прошлогодней поездке в Салоники? Улыбка тронула его губы.
Выйдя на улицу, Артем остановился, привыкая к прохладе сентябрьского вечера. Екатеринбург жил своей привычной, суетливой жизнью. Где-то впереди, на площади, гудели трамваи, мимо проносились такси, огни рекламных вывесок отражались в лужах от недавнего дождя. Он закурил, прислонившись к холодной стене здания. Сигарета была его маленьким, вредным ритуалом между адским пламенем кухни и уютным теплом дома.
Он уже почти докурил, размышляя, не заскочить ли в круглосуточный магазин за бутылкой того самого Монтепульчано, которое Анна так любила, когда его взгляд упал на небо.
Сначала он подумал, что это просто странные облака. Но они были слишком… металлическими. Слишком правильными. И двигались слишком быстро. Не хаотичным стайным порывом, а как единое целое, с пугающей, неземной синхронностью. По улице пронесся порыв ветра, не холодный, а сухой и горячий, словно из духовки. Сирена где-то вдалеке, на другом берегу Исети, взвыла и так же внезапно оборвалась.
Люди на тротуаре начали останавливаться. Кто-то указывал пальцем в небо. Артем выронил окурок. Похолодевшими пальцами он нащупал в кармане телефон. «Аня». Набор. Гудки. Один, два, три… «Абонент временно недоступен». Ледяная игла пронзила ему грудь.
И тогда грянул гром.
Но это был не гром. Это был звук, по сравнению с которым самый оглушительный раскат казался бы тихим щелчком. Звук, который не столько слышишь ушами, сколько чувствуешь всеми внутренностями, каждой клеткой тела. Звук, что ломает стекла, обрушивает карнизы и заставляет землю содрогнуться.
