Вот уже несколько часов Слава
пробирался по извилистым каменистым тропам и через бурьян. Он
порядком заплутал, но старался не думать об этом досадном
недоразумении, ведь причина, по которой Слава проявил такую
беспечность - была, и весьма колоритная. Он преследовал странного,
загадочного зверя.
Несколько часов назад он пришел
сюда, чтобы проверить капканы, но на его удивление, все ловушки
оказались пусты, а лес словно бы вымер – ни шороха в кустах, ни
мерного постукивания дятлов, лишь шелест обеспокоенных ветром
листьев нарушал тишину, а более ничего. Слава уже было подумал, что
уйдет домой ни с чем, но как только эта мысль промелькнула в его
голове, меж ветвей олешника алой вспышкой высверкнули две яркие
звезды.
«Хищник, – пронеслась обнадёживающая
мысль. – И не маленький».
Перехватив поудобней ружье, охотник
приготовился к тому, что затаившийся в кустах зверь кинется на
него. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и с трудом сдерживал
дрожь. И вот ветви раздвинулись, и Слава увидел исполинских
размеров волка-альбиноса. Сглотнув подступивший к горлу ком, он
посмотрел в горящие неким потусторонним огнём глаза зверя.
За всю свою жизнь Слава видел не
мало диковинных животных, но этот волчара не шел с ними ни в какое
сравнение. Жесткий, сосредоточенный, гипнотизирующий взгляд и
странное сияние, исходящее будто бы изнутри. Животное прямо-таки
светилось неведомым огнем, и свет этот притягивал, заставлял
неотрывно смотреть на него.
Волк постоял с минуту, понаблюдал за
оцепеневшим охотником, а потом резко повернулся и в два прыжка
скрылся из виду.
Почему Слава кинулся за ним вслед,
он и сам не знал, но поступить иначе просто не смог. Несколько
часов он рыскал по этой глуши в поисках белого волка, рыскал, не в
силах понять тайный смысл этого преследования. И только когда
лесные чащи потонули в фиолетовых сумерках, а дорожки стали почти
невидимыми, он услышал его вой - пронзительный, загробный, как
будто призывающий кого-то.
Не разбирая дороги, Слава кинулся на
звук и, наверное, достиг бы поляны, с которой доносился зов, если
бы не чудовищной силы удар, сотрясший землю. В этот миг охотнику
показалось, будто в тело планеты вонзился метеорит. А еще через
несколько мгновений мрачный лес озарило нестерпимо ярким светом. Он
распространялся волнами, словно хотел затопить все в округе, и был
обжигающим и прекрасным одновременно. На секунду у Славы мелькнула
мысль о том, что ядерный взрыв, поднимающийся в небо смертельным
облаком, должно быть, так же прекрасен. И тут он снова услышал
крик, но был он уже не волчьим, а человеческим.
Человек кричал, и сила света
возрастала многократно, хотя казалось, такого быть не может никак и
ни при каких обстоятельствах. Этакое свечение должно было выжечь
все в округе. Но то, что происходило в лесу, было необъяснимым,
попирающим все существующие законы физики, потому как нанесенный
лесу урон был несоизмеримо мал по сравнению со Славиными
ожиданиями. Выгорела лишь центральная часть поляны, да несколько
деревьев вырвало с корнем, повалив в мягкий мох.
Одним из этих деревьев Славу
придавило к земле. Он отчаянно пытался выбраться и не потерять
самообладания, но мысли в его голове становились все путаннее и
несуразней. Ситуацию усугубляло и то, что Слава не имел ни
малейшего понятия о происходящем на поляне, потому как ударная
волна отшвырнула его на несколько метров от театра действий.
Не без труда высвободившись из-под
выкорчеванной осины, и превозмогая боль, он поднялся на ноги и
огляделся. Свет затух, будто его и не было, лишь слабое
подрагивание земли напоминало о случившемся, да мерцающая в воздухе
серебряная пыль. С минуту помедлив, Слава вышел из круга высоких
деревьев и замер на краю поляны. Там в самой ее сердцевине, на
месте, где несколько минут назад призывал своих волчьих богов
страшный зверь, стоял теперь дрожащий и источающий серебряное
сияние человек. Стоял и тихонького подрагивал, обхватив себя руками
за плечи.
