Вампирская собственность

Патрис бежала, не разбирая дороги. Она сбивала в кровь босые ноги, цеплялась за ветви платьем и проклинала себя за безрассудство.

«Как можно было поверить старой ведьме и потащиться ночью на кладбище?!» – изумлялась она собственной дурости.

Патрис пришла на старинное кладбище не для того, чтобы почтить усопших. Она хотела провести обряд. Глупая затея, учитывая, что колдунья из нее была никудышная.

Некромантия – штука опасная. Начинающих практиков пугали духами и проклятьями, но никто не говорил о реальной, вполне осязаемой угрозе с острыми клыками и сильными загребущими ручищами. А ведь именно с этой угрозой и столкнулась Патрис, как только капнула на могилу своей прапрабабки немного крови.

Бедняжка даже заклинание не успела прочесть, в темноте сверкнули две красные вспышки, а потом случилось такое, от чего ее до сих пор лихорадило. Ветви старых деревьев заскрипели и раздвинулись. Показались очертания человеческой фигуры. Смутные, неясные, тающие в сумраке. Но вот жуткий монстр улыбнулся, и Патрис вскрикнула от испуга. Его неестественно длинные клыки светились в темноте, сигнализируя об опасности.

Девушка сорвалась с места и побежала. Наткнулась на полуразрушенное надгробие, взвыла от боли, но бега не остановила, пока не врезалась во что-то твердое и холодное. От страха она зажмурилась, а когда распахнула глаза, перед ней сверкнули те самые красные точки – глаза монстра. Жуткие, горящие каким-то потусторонним светом. Нечеловеческие.

– А-а-а-а-а! – заголосила она во все горло и с силой толкнула от себя чудовище.

Только запястья повредила. Красноглазый как стоял на месте, так и остался там стоять, будто вкопал его кто, как вековую каменную плиту.

– Красивая, – выдохнул он ей в лицо, пропустив сквозь пальцы белоснежные локоны Патрис.

Она попятилась.

– Жалко тебя убивать, – продолжал шипеть монстр, облизывая неестественно красные губы и обнажая клыки. – Но так пить хочется, что мочи нет.

«Вампир!» – осенило Патрис, и она тут же оцепенела, поняв, что убежать не получится.

Высокий худощавый парень подошел к ней вплотную и снова потянулся к распущенным волосам своей жертвы. Похоже, их молочная белизна манила его не меньше, чем запах пролитой на могилу крови. Он поднес прядь к лицу, втянул запах и прохрипел:

– Само совершенство. Я постараюсь быть нежным, но… – он плотоядно улыбнулся, – ничего не обещаю. Уж больно ты сладко пахнешь.

Патрис оледенела, ноги ее предательски дрогнули, но она нашла в себе силы шагнуть назад. Уперлась спиной в одно из надгробий и подумала: «Как символично».

Вампир жутковато улыбнулся, видимо, пытался изобразить сожаление. Лучше бы он просто убил быстро и безболезненно, чем нагнетать страх.

– Не надо, – тихо прошептала девушка, все еще надеясь на чудо. – Прошу.

– Извини, не могу сдержаться, – вжимая ее в каменную плиту, выдохнул монстр.

Патрис пробил озноб. От вампира исходил землянистый сырой запах, и еще веяло чем-то неестественным, мерзким. Ее замутило, а потом она ощутила, как ей в бедро впивается что-то твердое.

– М-м-м-м, – замычал парень, вдавливаясь в нее пахом. – Я буду осторожен, девочка, – обнадежил он. – Хочу, чтобы ты все чувствовала. Уверен, тебе понравится.

– Нет, – всхлипнула девушка.

Вампир пожал плечами.

– Мне точно понравится, – заглядывая в испуганные глаза жертвы, сообщил он, как будто Патрис это должно было утешить.

Он склонил голову к ее шее, провел по ней языком, и девушка ощутила легкое покалывание, какое бывает от лидокаина.

«Ух ты ж какой заботливый? – подумала она, примеряясь коленом к его отвердевшему паху. – Посмотрим, понравится ли тебе это?»

Патрис дернулась и резко вскинула ногу. Ее удар был неплохим и пришелся точно в цель, но вместо вампирского крика она получила моментальную отдачу. Монстр оторвался от ее шеи и, вперив в нее злобный взгляд, ударил по лицу. Наотмашь, со всей силы. Так что голова Патрис дернулась, и даже хрустнули позвонки. Удивительно, как она не свернула шею. Но скула ныла так, будто по ней кирпичом съездили.