«Адаптация реципиента: 90 %
Внедрение нанитов признано успешным.
Активирован протокол: “Испытание”
Запущена процедура формирования класса.
Отчет времени: 6 галатинов. 5 галатинов, 99 махов.
Активирован протокол: реанимация».
Лежащее на земле человеческое тело больше походило на окровавленный кусок плоти, местами покрытый липкими, потемневшими лоскутьями, ранее выполнявшими роль одежды. Словно несчастного только что выплюнул наружу огромный монстр, чей желудок почему-то не принял кусок столь нежного мяса.
Внезапно по окровавленному телу пробежала цепь голубых энергетических разрядов, человека выгнуло дугой, и он забился в немом крике, не имея в легких и глотка кислорода. Наконец несчастный справился с собой и с хрипом втянул теплый сухой воздух. Выдох, вновь глубокий вдох, и из горла человека раздалась речь, которую вряд ли когда-либо слышали местные обитатели:
– Какого хрена происходит, вашу мать?! И где моя машина?!
За 12 часов до описываемых событий
День не задался. С самого утра, за несколько минут до будильника, мне позвонил начальник и сообщил, что с завтрашнего дня мне с выезда на замер будет перепадать на десять процентов меньше. В целом я уже и так подумывал увольняться, но пока что не нашел достойную замену, а жить без работы как-то не привык. К тому же у меня в планах было приобретение большого телевизора, который стоил как две моих зарплаты.
– Андреич, от вас так последние работники разбегутся, – сообщил я начальнику и, отключив телефон, положил его на прикроватную тумбочку. Спать больше не хотелось, особенно после таких неприятных новостей.
Сбросив с себя одеяло, сел и, не отыскав домашние тапочки, босиком прошлепал в ванну. Включил воду, подождал, когда пойдет теплая, после чего приступил к утренней гигиене.
Ополоснувшись, потянулся за щеткой и зубной пастой и на секунду замер, вглядываясь в отражение из зеркала. Эх, Серега, где твои семнадцать лет.
Русые, коротко стриженные волосы, высокий лоб и зеленые глаза, сосредоточенно смотрящие из-под густых черных бровей. Довольно крупный нос с небольшой горбинкой слегка изогнут в левую сторону – эхо прошлого. Тонкая полоска губ и квадратный подбородок с ямочкой. Типичный русский мужик тридцати восьми лет от роду, не дружащий с алкоголем. Впрочем, со спортом тоже. Но на здоровье грех жаловаться – гены достались хорошие.
– Красавец, чего уж! – усмехнулся я самому себе и приступил к чистке зубов.
Из ванной комнаты направился прямиком на крыльцо – как есть, в одних трусах. На улице июль месяц, так что не замерзну, а что касается внешнего вида – так нечего в чужой двор заглядывать. Стеснительность – она хороша совсем в другом месте.
В прихожей прихватил пачку «Винстона» и зажигалку – единственная вредная привычка, от которой никак не мог избавиться. Впрочем, не больно-то и старался. Нравилось мне вот так сидеть неподвижно и, вдыхая сизый дым, размышлять о планах на день. Да и нервы порой успокаивает, чего уж. Особенно когда нарвешься на тупого клиента.
На улице было свежо, и прежде чем закурить, пару раз глубоко вдохнул утренний воздух. Суббота, никуда не надо спешить… Лепота!
– Михалыч, ты чего такой довольный? – прозвучал справа звонкий женский голос. – Жизнь слишком хорошая?
– А что, если да? – с улыбкой ответил я, поворачиваясь к соседскому двору. За низким забором, в каких-то пяти метрах от крыльца, развешивала белье соседка. Она тоже была одета не, хм, по погоде. Тонкая шелковая сорочка до середины бедра совсем не скрывала прелести молодой женщины, а даже наоборот, подчеркивала. Вот кому точно не спится. – Доброе утро, Полина.
– Ага, доброе! – усмехнулась утренняя собеседница. При этом она привстала на цыпочки, чтобы расправить на веревке белье, и ткань сорочки на ее груди натянулась, очерчивая два аппетитных полушария. Я даже дыхание затаил на миг. Эх, хороша, чертовка. – А если говоришь, что жизнь у тебя хорошая, значит, жениться надо.
