Ещё минута сделать шаг

Есть люди до боли знакомые:
С ними дни проживали мы полностью,
А теперь они просто прохожие, –
Долгие годы зависли над пропастью.

Почтовый ящик мигал, сообщая об одном непрочитанном сообщении. Внутри меня ждал сюрприз – письмо без темы от Рудакова Дамира. С нетерпением я открыла его.

«Привет, Ника!

Я начинал писать это письмо несколько раз, и сейчас вот уже полчаса думаю, с чего начать. Пожалуй, стоит начать с главного – пришло время нам попрощаться. Я уехал несколько дней назад, пора идти вперед.

Знаю, твоей первой реакцией будет обида, что я не сообщил лично, не захотел нормально встретиться и попрощаться. Нам вряд ли суждено встретиться еще раз, и оттого прощанье стало бы горькой минутой. Да, и для меня тоже, я тоже привязался к тебе, малышка.

Ника, прошу тебя об одном – будь счастлива. Не позволяй обиде на меня взять верх и назло свернуть с верного пути. Мир будет добр, мир будет зол, мир будет равнодушен, а ты оставайся невозмутимо спокойной. Я уверен, ты найдешь себя и добьешься своего, а рядом будет достойный человек. Себя и свое время надо ценить, не забывай, пожалуйста, об этом.

Я надеюсь, что сыграл в твоей жизни определенную важную роль. Мне хочется думать, что я сделал одного человека в мире умнее и счастливее. Я искренне радовался твоим успехам, каждое твое достижение воспринимал, как свое. Это ощущение стало для меня открытием – оказывается можно вот так просто радоваться за другого человека, оказывается можно отдавать и быть намного более счастливым, чем получая.

Ты, наверняка, задаешься вопросом, почему вообще надо прекращать наше общение? Потому что со временем мы все равно прекратим переписываться, и произойдет это на волне обоюдного отсутствия интереса друг к другу, общих тем для разговора. Так, вместо общего светлого воспоминания останется немного хорошего, немного бессмысленного, немного непонятного, немного странного. Лучше пусть останется в памяти одно дорогое светлое воспоминание, не разбавленное разочарованием.

Ника, обнимаю тебя. Всего доброго и будь, пожалуйста, счастлива!»

Прошло много месяцев прежде, чем я перестала плакать ночами о Нем. Я зажимала в зубах подушку, чтобы никто не слышал всхлипы, и без конца перечитывала письмо, всю нашу переписку в телефоне. Каждую ночь я молила о чуде, об еще одной встрече, о возвращении, хотя бы одной весточке, о коротком сообщении.

Шло время, однажды ночью я уже не ревела, а потом и вовсе не вспомнила о нем, рядом появлялись другие люди, сменился телефон и не осталось даже переписки. Последнее электронное письмо уже было далеко не на первой странице, ушло в историю. Время стерло из памяти Его четкий образ, стали забываться черты лица, с трудом вспоминался голос. Он остался тем самым «светлым воспоминанием», остался тем, кто сыграл свою роль в моей жизни, остался мудрым и интересным мужчиной с проницательными черными глазами и насмешливой доброй улыбкой.

И вот теперь я сижу перед Ним – совершенно чужим человеком, с холодным равнодушным взглядом, циничной ухмылкой и жестким характером. Что с тобой стало, мой дорогой чужой мужчина?

Большие города постоянно куда-то спешат, не имеет значения будний день или выходной – у жителей мегаполисов всегда чрезвычайно много дел. Такие города сверкают лоском и роскошью, они предстают несгибаемыми и высокомерными гигантами перед провинциалами. Жители небольших городов привыкли к размеренному образу жизни, их урбанистический пейзаж не так хорош и горизонт как будто ниже.

Город N. относится к категории растущих и процветающих. Еще вчера он был полон пятиэтажных «сталинок» и «хрущевок», кое-где выдающимися «свечками» стояли девяти- и одиннадцатиэтажные дома. Но в какой-то момент все стало стремительно меняться: то тут, то там вырастали высотки, в зеркальном блеске бизнес-центров отражались миллионы огней города. Но все же N. оставался верен своим традициям.