— Семенова, тебя директор вызывает — сообщает мне секретарша Людочка, улыбаясь нежной акульей улыбкой.
Выхожу из-за стола, взяв документы, которыми сейчас занимаюсь, и бегом за красной мини юбкой и ее хозяйкой.
— Людааа, а не знаешь, зачем я ему понадобилась, прям с утра? — спрашиваю чисто для видимости, все в офисе знают, что секретарша крутит роман с директором, а потому всегда в курсе всех событий.
— Знаю, — ехидно лыбится эта сушеная треска желтыми от кофе и курева зубами, — но не скажу. Пусть сюрприз будет.
Вот, ёжииики морские, раз не говорит, значит, все очень плохо. Она со своей подружайкой, Милкой из бухгалтерии, давно на меня клыки затачивает. И если так откровенно радуется, значит, я налажала по полной программе.
Ладно, Ирочка, девочка-красавица, соберись и вспомни, где ты могла сплоховать? Но, увы, ничего путного в голову не идет. Вся эта неделя была посвящена одному очень важному клиенту. Но сделку я совершила, договор заключила, причем на весьма выгодных для нас условиях. Вчера как раз скинула Пал Палычу, нашему директору, на почту все документы, а сейчас вот, собираюсь вручить распечатанные и подписанные оригиналы. Так, где тогда мой провал?
Ответа у меня нет, поэтому просто стучу в массивную дверь начальника и, дождавшись разрешения, вхожу.
— Вызывали, Пал Палыч? — спрашиваю у сидящего в кресле лысого и тощего мужичка.
— Вызывал, Ирина. Проходи — указывает рукой на стул, но присесть не предлагает.
Блииин, дело — труба. Прохожу вглубь кабинета, цокот каблучков приглушает ворс ковра, останавливаюсь в двух шагах возле огромного дубового стола.
— Не ожидал я от тебя, Ирина, такой подставы — начинает вещать директор. — А ведь хотел замом сделать, а ты вот так вот. Скажи честно, на деньги польстилась?
Ой, ну кому он втирает? Замом сделать хотел, очень смешно. Как сейчас помню это «щедрое» предложение. Напился на корпоративе и стал ко мне приставать, а когда отказала, принялся уговаривать, обещая должность заместителя и прочие офисные плюшки. Старый кобель! Жена, две дочери моего возраста, а ему любви захотелось! Повезло, что сослуживцы тогда прервали наше случайное уединение, а то оторвала бы ему его… хоботок и кинула голубям за окно, пусть пинают по всему проспекту. Казанова, блин!
— Я не понимаю, о чем речь, Пал Палыч, будьте добры, объясните — делаю совершенно отмороженное выражение лица, которое лично я называю «нейтральным», а многие мои собеседники, почему-то, называют — «идите в сад».
Хотя…, в нынешней ситуации оба варианта названия подойдут отлично.
— Объяснить? Ты решила поиграть со мной в дурочку?! Ты что за договор заключила? Ты представляешь, сколько мы денег потеряли? Да после такого радуйся, что я тебе по судам не затаскал!
— Я не понимаю, — невежливо перебиваю его пламенную речь, устав смотреть, как он брызжет слюной на полированную поверхность стола, — о чем вы. Я вчера отправила вам на почту все документы и там очень хорошие для нас условия.
— Вот об этом я и говорю!!! Я видел эти договора! Ты нас в кабалу загнала, дура!!
Физиономия директора от натужного крика приобретает цвет спелого помидора, того и гляди — лопнет кожица и хлынет сок. О, уже. Спокойно наблюдаю, как при воплях увеличивается количество капелек слюны на столе, в очередной раз радуясь, что так удачно остановилась, не дойдя до директорского фонтана двух шагов.
Однако, эти крики начинают утомлять. Я уже поняла, кому обязана столько уничижительным скандалом и, скорее всего, увольнением. Это только наш сисадмин Виталик, очковый змей, мог такое провернуть с моей почтой, а работал он в паре с нашими двумя Людмилами, секретаршей и бухгалтершей. Не зря всю прошлую неделю эти трое торчали так подолгу в курилке.
