Сказать, что мы с Вульфом совсем не разговаривали тем майским утром в понедельник, было бы неверно.
Мы хорошо побеседовали с ним минувшей ночью. Дело было так. Вернувшись домой около двух часов ночи (дом – это старый особняк из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, собственность Вульфа, где живут он, Фриц, Теодор и я), я удивился, что он еще не спит, а сидит за своим столом в кабинете и читает книгу. По тому, как он на меня глянул, я ясно понял, что он не в духе. Когда я шел проверить, заперт ли сейф, то был склонен думать, что всему виной книга, но тут босс вдруг рявкнул за моей спиной:
– Где тебя носило?
– На каком основании я должен докладывать? – огрызнулся я.
Он смерил меня испытующим взглядом:
– Правильней было бы спросить, где тебя не носило. Тебе пять раз звонила мисс Роуэн, первый раз в девятом часу, последний – полчаса тому назад. Если бы я лег спать, она бы все равно не дала мне уснуть. Насколько тебе известно, у Фрица сегодня свободный вечер.
– Он еще не появлялся?
– Он уже здесь, но ему завтра рано вставать готовить завтрак, поэтому я не стал его беспокоить. Ты сказал, что идешь с мисс Роуэн во «Фламинго», но ты туда не пошел, а так как она звонила мне пять раз, не ты, а я провел целый вечер в ее обществе. И, должен тебе признаться, удовольствия от этого не получил. Это для тебя не основание?
– Нет, сэр. – Я стоял возле стола Вульфа и взирал на него сверху вниз. – Давайте попробуем еще раз. Я выйду и снова войду, а вы скажете, что не любите, когда вам мешают читать, и что мне заранее следовало поставить вас в известность о том, что я собираюсь проучить мисс Роуэн. Я отвечу, что виноват, но, уходя из дома, я еще не знал, что ее придется учить. Я узнал об этом, когда поднялся в лифте в ее мансарду и обнаружил там кое-кого из тех, кого, как ей известно, я не жалую. Вот я и смотался. Куда – отношения к делу не имеет, но, если вы настаиваете, можете позвонить по номеру, который я вам скажу, и спросить миссис Шребенуэлдер. Если подойдет ее муж, измените голос и скажите, что…
– Ха! Мог, по крайней мере, позвонить.
От моего звонка ему бы не стало легче. Просто ему хотелось попререкаться. Ведь мое сообщение о том, что я изменил программу, не помешало бы Лили Роуэн отвлекать его от книги… Согласен, невеликодушно избивать тех, кто не сопротивляется, однако я, только что преподав урок Лили Роуэн, вошел во вкус и решил проучить заодно и Вульфа. Что и сделал.
Возможно, я немного переусердствовал. Короче, мы разошлись спать, не пожелав друг другу спокойной ночи.
Но было бы ошибочно утверждать, что мы с ним в понедельник утром совсем не разговаривали. Когда он, по обыкновению, спустился в одиннадцать часов из оранжереи, я вполне разборчиво пожелал ему доброго утра, он походя буркнул мне в ответ то же самое. До прихода Отиса Джарелла, о котором было условлено заранее, мы с ним обменялись по крайней мере двумя десятками слов, может, даже больше. Помню, Вульф спросил, сколько у нас осталось денег в банке, и я ему ответил. Правда, отношения между нами оставались натянутыми, и, когда я провел Отиса Джарелла в кабинет и усадил в обитое красной кожей кресло возле стола Вульфа, последний одарил его прямо-таки лучезарной улыбкой и поинтересовался:
– Итак, сэр, что вас ко мне привело?
