Когда приезжаю к бабушке, всегда стараюсь меньше попадать на глаза ее соседкам. Эти старые сплетницы вечно сочиняют обо мне небылицы: то я, по их мнению, одеваюсь как профурсетка, то вести себя со старшими не умею. Мне-то ничего, но бабуля ужасно нервничает, когда до нее доходят все эти сплетни.
В нынешний приезд я особенно старалась проскользнуть к бабулиному дому незамеченной, но не тут-то было.
– Марина? – как оглашенная, закричала из палисадника своего дома тетя Нина – ближайшая бабушкина соседка. – Давненько тебя не было!
– Ага, – кивнула я, притормозив. Если не поболтать с тетей Ниной, она будет месяц рассказывать всем, что я противная зазнайка.
Тетя Нина выбралась из кустов малины и с заинтересованным видом повисла на старом заборе.
– Бабушка не говорила, что ты приедешь, – протянула она, тщательно оглядывая мои новые шорты. Я невольно потянула штанины шорт вниз. Эх, надо было все-таки надевать джинсы, и плевать, что в Лазаревском уже сейчас, в девять утра, тридцать градусов.
– Бабушка и не знает, что я тут, – ответила я, всем лицом излучая скромность и воспитанность. – Я решила сделать сюрприз!
– Да ты что! – закричала из палисадника напротив тетя Таня – другая бабушкина соседка. Она тоже приникла к забору и вперилась взглядом в злосчастные шорты. – Сюрприз? Это ты здорово придумала! Бабуля давеча говорила, что ужасно по тебе соску…
– Как у тебя дела, Мариночка? – елейным тоном перебила тетя Нина. Они с тетей Таней считались лучшими подружками, потому вечно не давали друг другу и слова вставить, когда где-то пересекались. – Замуж не вышла?
– Нет, – пискнула я, опять поворачиваясь к ней. – Пока не складывается.
Я стыдливо опустила глаза, дабы показаться удрученной тем, что засиделась в невестах, и немного разжалобить соседок.
– Затянула ты с этим делом, – не пожелала проявить милосердия тетя Таня. – Ох, затянула. Тебе лет-то сколько уже? Двадцать шесть? Часики уже, считай, оттикали почти.
– Чего? – возмутилась тетя Нина. – Какие такие часики? Нормальный возраст у девки. Ей, по-твоему, в семнадцать надо было замуж выскакивать, за первого встречного?
– В семнадцать не надо, а вот в двадцать – в самый раз, – заметила тетя Таня, задрав вверх указательный палец. – В крайнем случае, в двадцать с половиною. Вот я как раз в двадцать с половиною за своего Мишеньку вышла и не жалею.
– В двадцать лет еще мозги набекрень, только к чудикам и тянет, – ехидно ответила тетя Нина. – Мужа присматривать надо строго после двадцати пяти, когда соображалка отросла.
– После двадцати пяти? – со смехом переспросила тетя Таня. – Ты умом, что ли, тронулась, Нинка? Всех нормальных парней к двадцати годам уже расхватывают. На свободном выпасе одни дефектные остаются.
– Чушь! Я в двадцать семь замуж вышла, – возразила тетя Нина. – Нашла достойного.
– Достойного? – тетя Таня ухмыльнулась. – Ну да, ну да…
– Ты на что это намекаешь? – Тетя Нина позеленела и стала угрожающе закатывать рукава халата. Вообще, она была женщиной боевой. Запросто могла накостылять любому обидчику. Однажды даже почтальона побила – за то, что письмо ей помял, а там лежали фото внуков.
– Ни на что я не намекаю, – попыталась дать заднюю тетя Таня.
– Нет уж, договаривай! – Тетя Нина старательно насупила свеженькие брови.
– Ага, договаривайте! – поддержала я, радуясь, что соседки переключились друг на друга, забыв обо мне. – Мне тоже интересно.
Тетя Таня вдруг расхрабрилась и проговорила нарочито ласково:
– Ниночка, ты только не обижайся, но все Лазаревское в курсе, что твой Федя – алкаш.
– Клевета! – заверещала тетя Нина. – Мой Федя и капли в рот не берет. Если только по праздникам.
– Так у него теперь каждый день праздник, – подколола тетя Таня. – Его же с работы поперли.
