- Я-на! Я-на!
Голоса слышны, словно в тумане. Да не только голоса, все,
словно, в тумане.
По горлу льется горячительная жидкость, а так как в крови
алкоголя уже немерено, то я слабо понимаю, что у нее за вкус.
Вроде, ром и лайм, но не факт. Возможно, до этого был ром и лайм, а
еще виски, кола, вино…
Я делаю последний глоток, чувствуя, как подкатывает слабая
тошнота. Но я очень надеюсь, что по мне этого не скажешь.
- Красотка! – Леха обнимает меня за плечи и очень опрометчиво
трясет, в тот момент, когда я с громким звуком ставлю стакан на
стол.
- А ты сомневался? – усмехаюсь я, обводя всех вокруг взглядом. –
Бабки гоните!
Те, кто не верил, что после всего выпитого я смогу влить в себя
три разных коктейля подряд, с недовольным фырканьем отдают мне
деньги. Которые, конечно, мне нахрен не нужны. Азарт – вот, что
меня подстегивает.
Все же столько выпитого не проходит даром. Помню, как после
спора я иду в туалет клуба вместе с Кариной, потом яркие софиты
танцпола, охрану помню, а потом все. Аут.
Почему все имеет другую сторону медали? Вот взять алкоголь, он
делает меня такой веселой, но только с вечера. А утром он делает
меня почти мертвой.
Дверь в комнату хлопнула с такой отчаянной силой, будто ей
ударили по голове. Я застонала и укрылась с головой одеялом, с
радостью при этом подмечая, что одеяло мое, а, значит, я дома. Хоть
какая-то хорошая новость с утра. На этом, собственно, хорошие
новости закончились.
- Вставай! – раздалось прям у меня над ухом. Я зажмурилась еще
крепче, решив, что если я буду игнорировать вопли, то они сами
собой рассосутся. Но не тут-то было. – Я сказал, быстро встала!
Одеяло слетело с меня со скоростью света, и я поняла, что ему
явно предали ускорения. Приоткрыв один глаз, я негодующе посмотрела
на отца, который выглядел очень злым.
- Дай мне поспать, - пробурчала я, приподнимаясь лишь за тем,
чтобы вернуть одеяло на его законное место.
Стало тихо, и я, расслабившись начала проваливаться в дрему, как
вдруг мне неожиданно пришлось прийти в себя. Сложно оставаться
спящим, когда тебе на голову льется холодная вода.
- Ты что творишь?! – рявкнула я, подскакивая и вытираясь краем
одеяла. – Совсем сдурел?! Как я здесь спать буду?!
- Через десять минут жду тебя в столовой, - уже спокойнее
произнес мой личный изверг, - не придешь – пеняй на себя. Это, -
кивок в сторону графина, где еще на дне плескалось немного
живительной влаги, - лишь цветочки. Поняла?
Я проводила взглядом отца, показав закрытой за ним двери фак.
Затем, застонав, хотела завалиться на подушку, но вспомнила, что
она вся мокрая.
Мой папа не разбрасывается просто так словами, и как бы мне ни
хотелось послать его приказ куда-то очень далеко, я все же, собрав
себя в кучу и допив из графина глоток воды, встала с кровати.
Я решила не принимать душ, это мне уже отец устроил. Поэтому
лишь переоделась и почистила зубы.
Голова болела нещадно. А еще, почему-то, ныли мышцы.
Папа сидел за столом, помешивая ложечкой сахар в кофе. Она так
раздражающе звенела, что хотелось ему эту чашку на голову
надеть.
За его спиной, как надежный тыл, стояла Ира, бледная, как
смерть. Видимо, ей тоже влетело.
- Всем доброе утро, - шутливо поклонилась я, - оно было бы
добрее, если бы мне дали поспать.
Ира за папиной спиной округлила глаза, показывая мне, чтобы я
заткнулась. Я лишь хмыкнула, присаживаясь на стул. Я не такая
впечатлительная.
Стоило мне устроиться за столом, как из кухни, улыбаясь,
появилась Надежда Васильевна.
- Яна, что желаете на завтрак?
Я, было, открыла рот, но отец меня опередил.
- То же, что и все! Что ты с ней нянчишься?! И вообще, дай
поговорить!
Нашего повара и несменную помощницу как ветром сдуло. Я зло
посмотрела на отца, двигая к себе одну из чашек.
