Глава 20. Спасение Яблочкина
Майя припарковала аэрокар вдоль дороги, и теперь, чтобы оказаться на территории Завода интеллектуального приборостроения, ей пришлось пройти лишний километр. Зато она прошла не через центральный вход, а через общественный парк, побродила по ровным благоустроенным аллеям, посидела у фонтана.
Общественным помощником следователя она была всего несколько часов как, а журналистом – уже почти десяток лет. И вот такое негласное наблюдение – она знала это наверняка – иногда давало больше информации, чем прямой опрос очевидцу событий. Тем более, если эти самые очевидцы подспудно подозревают о незаконности своих действий, или как вот эти работающие в парке железяки-андроиды, имеют программу блокировки любой информации, которая может принести вред производителю или обнародовать важную коммерческую информацию. Что там еще заложено в эту программу, какие триггеры и алгоритмы – одному компьютерному богу известно. И программисту, который это все устанавливал.
Поэтому сейчас, Майя устроилась на скамейке, подставила мягкому осеннему солнцу лицо и вытянула ноги. Рядом с ней на скамейке лежала холщевая сумка с этническим узором в африканском стиле, из которой торчал уголок блокнота и акварельные карандаши в специальном тубусе – часть легенды, что она – художник, выбравшийся из суеты душного города в парк на пленэр. Вот сейчас отдохнет, настроится на работу, впитает так сказать очарование природы и схватится за этюды.
Майя наблюдала.
Прикрыв глаза, она запоминала, кто и куда направляется, что делает, какие задачи выполняет. Десять анероидов устаревших моделей появлялись то тут, то там, волоча тяжелые тележки с удобрениями, рассадой, рабочий инструмент и непрозрачные короба невнятного назначения. Неторопливо, поскрипывая рессорами, человекоподобные роботы двигались по парковым аллеям, не заходя при этом на территорию завода: оно и понятно, для входа на территорию завода имелось специальное КПП. Но то же журналистское чутье подсказывало Рабанской, что все интересное она зхдесь получит, если останется на территории ЗИПа инкогнито.
Калитка приоткрылась, из нее выкатился робот-уборщик, его громоздкие колесики увязли в гальке и один камушек отскочил и застрял в полозьях калитки. «Какая удача!» – про себя улыбнулась Майя и неторопливо поднялась, потянулась лениво. Размяла плечи и зевнула. Подхватив сумку, она направилась к противоположной от калитки беседке, где болталась молодежь примерно ее возраста, но не дойдя до них, свернула с тропинки и, пригибаясь, вернулась назад. Она шла, стараясь прикрываться то густым кустарником, то деревьями. Иногда останавливалась. Достав из сумки блокнот, рисовала листики, тычинки, веточки – все, что попадалось под руку, благо рисовала она неплохо, на студентку-троечницу вполне потянет, а никакая другая и не станет так долго прохлаждаться. Поэтому, если кто-то и наблюдал за ней, он давно это бросил – нет ничего более скучного, чем наблюдать за потугами нерадивого студента, изображающего бурную жизнедеятельность лишь бы не учиться.
Майя замерла в центре поляны, сделала цветной набросок панорамы, и медленно, не отрываясь от рисунка, прошла ближе к калитке. Там с ее плеча как бы случайно соскользнула сумка, карандаши рассыпались в траве, и девушке пришлось их собирать. Повозившись так несколько минут, она пробралась под кустарник у калитки, поднимая каждую травинку, заглядывала под нее в поисках несуществующей пропажи, и чуть толкнув калитку, провалилась в нее. Ловко откатилась в сторону, снова прикрывшись кустарником. На этот раз ей нужно действовать особенно осторожно – в этой части парка могли находиться только сотрудники завода, представители поставщиков, и редкие официальные гости. Или тот же дружок Филиппова – он вроде бы тоже должен направиться сюда.
