– Уже уходите?
– С радостью. Надоело мне здесь прохлаждаться. А вы, пока это ваше «скоро» не наступило, катитесь-ка… на все четыре стороны!
От души получилось.
Грубо, конечно, зато честно. По-нашему!
Диана задумчиво покачала в руке бокал с вином так, что темно-бордовая жидкость крутанулась по стеклянным стенкам, потом подняла глаза на меня и… замерла.
Гляделки-перегляделки? Поиграть захотелось?
Некоторые женщины любят позлоупотреблять этим делом, когда словесной аргументации не хватает. О! Я действительно сказал «некоторые»?
Странное дело – на краю ощущений показалось, будто ледяная сыпь колючей волной прокатилась по спине, а тело снизу-вверх начало наливаться свинцовой тяжестью, не позволяя двинуть ни рукой, ни ногой. И стало это недоразумение происходить после того, как взгляд случайно зацепился за бокал, который Диана мгновение назад крутила в руке.
Именно что крути-ЛА – в прошедшем времени.
Потому что в настоящее мгновение бокал уже даже и не шевелился. Застыл, как и его хозяйка. Как и… вино в нем! Благородный напиток необъяснимым образом прилип к одной из стенок сосуда и совершенно не собирался выполнять требования закона всемирного тяготения в рамках классической механики. Будто бы центр притяжения нашей планеты скачкообразно оказался где-то в окрестностях административного корпуса местного пионерлагеря и тянул к себе эту странную хмельную жидкость так, как обычно Луна притягивает приливы в океанах.
И таким же необъяснимым образом замерло вокруг все остальное! И тучи над головой, и голые заиндевевшие ветки кустарника на газонах, и даже замеченный краем глаза сухой лист на пешеходной дорожке, взметнувшийся было вверх и неожиданно повисший в воздухе пугающе мертвым куском органики.
Тут что, отморозились все, что ли? Всем миром!
А как же я? Ведь я же не превратился вместе с окружающей реальностью в застывшую муху в янтарном камне! Могу пока еще двигаться. К примеру, переводить взгляд с бокала со взбесившимся вином на лицо сидящей передо мной женщины! И обратно.
Могу, но… как будто во сне. Словно в вязкой и тягучей патоке, с неимоверным усилием преодолевая остановившийся бег времени.
Ничего себе сыграл в «гляделки»!
Чего-то не знаю? Какие-то новые правила появились у этого веселенького конкурса?
Диана продолжала внимательно меня разглядывать, и… вот она уж точно не казалась замороженной принцессой, несмотря на то что в руке у нее оказался центр застывшей вселенной в виде вмурованного в реальность бокала. Ее губы самым естественным образом мелко подрагивали, выдавая плохо скрываемую досаду. Не желающий рядом с ней замерзать ветерок шевелил прядь волос над изящно выгнутой бровью. А на шее трогательно пульсировала тонкая жилка, будто упрекая весь этот безжалостный мир в избыточной жестокости по отношению к слабой женщине, к этому хрупкому небесному созданию…
Сон.
Так это все, наверное, мне просто снится!
Ведь все признаки налицо – воздух пластилином, железобетон в мышцах и… ангел во плоти прямо перед носом. Нимба разве что этому «боевому ангелу» не хватает – головного убора ангельского общевойскового артикула, мерцающего где-то в районе затылка…
Я на удивление легко прикрыл веки, дабы не видеть всей этой несуразицы, и вселенная послушно лишилась своего естественного освещения. Пришла тьма в обнимку с тишиной и покоем. На миг. Потому что в следующее мгновение отчего-то начала кружиться голова. Сначала легонько, ласково так, а потом качнуло так качнуло! До тошноты. Если бы не всемирный паралич окружающей действительности, я, наверное, грохнулся бы оземь аки селезень Кощеев.
«Вертолет», – так в юности мы называли подобные ощущения.
«Прилетит участковый в голубом вертолете и бесплатно… отсыплет люлей».
