Я стояла в своей комнате перед
зеркалом во весь рост, разглядывая ужасные синяки на ногах,
оставшиеся после моделирующего массажа. Это всё Сонька виновата!
«Твои нижние конечности станут лучшими ногами в истории
человечества», «Кожа станет упругой, как попка младенца!» -
передразнивала я подругу в зеркало, корча морды своему отражению,
как невоспитанная дикая обезьяна. Адские муки от сильных рук
опытного престарелого массажиста пока не принесли своих плодов
красоты, оставив хозяйке конечностей лишь кровоподтеки да гематомы.
Теперь ни шорт не одеть, ни короткой юбки, а ведь на улице жара,
какой свет еще не видывал. Может замазать синяки тональным кремом?
На худой конец, по ночам буду гулять, чтобы не подумали, что
сородичи избивают меня в четырех стенах нашей квартиры.
- Ну, сестрец, у тебя и ноги! Кто
тебя так? – присвистнул брат, зашедший в комнату.
- Красота требует жертв, - попыталась
я оправдать ужасные пятна, покрывающие загорелую кожу.
Взяв с полки тюбик тонального крема с
корректирующим эффектом, я начала упорно втирать эмульсию в
синеватые пятна на коже. Однако, вместо ожидаемых перемен в лучшую
сторону, я получила лишь серые пятна вместо синих, просвечивающих
сквозь толстый слой основы для макияжа.
- Не слышал, чтобы в моду вводили
телесные повреждения, - ёрничал противный брательник.
- Ты отстал от современных тенденций,
деревня! – поддразнила я Ваньку, который совершенно не отреагировал
на мою дерзость.
- И для кого ты так стараешься,
жертва моды? – поинтересовался он. - Парня у тебя всё равно
нет.
- Как же он появится, если ноги с
«апельсиновой коркой»?
- Надо меньше булок есть, и пирожных,
которые ты можешь пачками уплетать, вместе с обёрткой, - заржал
Иван.
- Ну, ты то у нас, конечно, эталон
мужской красоты, - я окинула оценивающим взглядом худощавую фигуру
старшего брата.
Делала я это скорее из вредности,
поскольку кроме премерзкого характера, брат обладал смазливой
наружностью и безупречным чувством стиля.
- Зато девушкам я нравлюсь, - показал
язык несносный брат.
- А меня девушки не интересуют, если
бы ты знал, - так и хотелось его стукнуть по голове, украшенной
копной каштановых волнистых волос.
Вот так всегда. Ему досталось от
родителей самое лучшее: густые волосы и зеленые глаза, в то время
как меня природа одарила лишь тонкими пшеничными прядями,
разлетающимися от любого порыва ветерка, и серыми глазами, которые
всегда казались мне невзрачными. Для создания образа «воздушной
небожительницы», приходилось постоянно худеть, чтобы не казаться
огромной печёной ватрушкой, украшенной жидкой прической и
незаметным цветом глаз.
- Ладно, Нинель. Забудем старые
обиды, - предложил Ваня. – У меня к тебе есть предложение.
- Если хочешь подмазаться, перестань
называть меня Нинель. Меня это дико раздражает! – я начинала
злиться из-за не желающих исчезать под тоннами крема синяков и
брата, пребывающего в своем вечном репертуаре «молодого ретивого
самца», рассыпающегося в собственноручно придуманных словечках и
именах.
- Нин, ну хватит тебе. Не я же одарил
тебя синяками! – возмутился Иван. Успокоившись, он примирительным
тоном огласил своё, казавшееся ему заманчивым, предложение: -
Завтра игра Премьер-Лиги. Я в очереди вчера шесть часов простоял за
билетами! – совесть Ваньку никогда не мучала, поскольку сам он
отстоял в огромной очереди меньше часа, остальное время «простоя»
оплатив нашему кузену, охотливому до денег, который, получив своё
вознаграждение, с удовольствием потолкался среди футбольных фанатов
еще пять часов подряд. – Мы завтра с Лариской на футбол идем.
- Ну, а от меня-то ты чего хочешь? –
никак не могла я понять брата.
- Чтобы ты с нами пошла.
