Я заблудилась! Мамочки мои! Я точно заблудилась. Час плутаю по
этим Дубкам, руки уже отваливаются, в сумках килограммов по семь в
каждой. Да еще рюкзак, одних только литровых банок с огурцами папа
штуки три засунул, нет, больше. Точно, четыре, а еще одна с маминой
квашеной капустой. Спина ноет, а я понятия не имею, куда идти. Что
делать-то?!
Всю эту Дубининскую улицу проковыляла от начала до конца. А
кругом лишь старые полуразрушенные частные дома стоят вперемежку с
пятиэтажками. Ну еще два магазина, один продуктовый большой, уже не
работает, а другой — ларек, пивнушка обычная, даже заходить
побоялась. За версту перегаром несет. И голоса пьяные слышны.
А вокруг ни души! Ни одной трезвой души. Но самое главное —
здесь однозначно нет нашей новой общаги! Ну не могли же девчонки
наврать или ошибиться! Весь мозг мне проели за этот месяц: «Когда
приедешь? Спасай нас! Пацаны проходу не дают». Все сплетни
универские мне слили, задания пересылали. Вещи мои перевезли,
фотками из общаги весь ватсап заспамили. И что? Накосячили с
адресом?! Да я сама помню, еще весной говорили в деканате, что если
сдадут новый корпус, то переселят нас на окраину, в эти самые
Дубки. Точно ведь Дубининская, 14. Не надо было такси отпускать, да
кто ж его удержит?! Я даже дверь не успела захлопнуть…
Холодно-то как! И дождь усиливается. А ночевать? Ночевать где? Я
даже не знаю, сколько времени уже. Часов десять, наверное, не
меньше. Поезд в полседьмого пришел… И Колька не встретил! Вот ведь
козел натуральный! Весь перрон обежала с сумками этими, а потом и
вокзал обошла. Нету Козлова! Может, перепутал? Или опять затусил
где-то и не успел? Так я полчаса его еще прождала.
— Девушка, вы тут чего одна стоите? Потеряли что? У нас ведь
райончик так себе. Шли бы вы домой.
Мужик рядом образовался какой-то, вроде приличный с виду. Лицо
нормальное, интеллигентное, вон бородка, как у испанского гранда.
Больше особо и не видно ничего. Фонари на дороге так себе, одно
название, отсвечивают, а не светят, а он вообще под зонтом стоит,
чего там разглядеть можно. Зато голос добрый, участливый. На вид
лет сорок, может, больше.
— Так я… Слушайте, а тут есть автобусная остановка? Я все обошла
вокруг, но…
— Не местная, что ли? Так здесь автобусов не бывало уже года
четыре, как семнадцатый маршрут перенесли. Три раза в день Михалыч
возит на своей развалюхе народ в центр. Завтра в восемь к магазину
подходите.
— К-как?! Завтра? — чуть сумки на асфальт не уронила. — Мне ж
ночевать негде. Я уже час хожу, по дороге разве что машины три
проехали, да и то давно…
Вот попала-то! Отсюда даже не выберешься сама. Ветер так и
хлещет по лицу, такой сильный, что капюшон норовит сбить с головы.
Да и ладно уже. Как выбираться-то?
— Такси вызовите и уедете, раз ночевать негде. Правда, не все
сюда ездят, дорога местами совсем убитая. Да знаете, раз сюда
заехали.
— У меня телефон еще в поезде разрядился, я дома взяла
накопитель, так он пустой оказался, — рассказываю ему, а сама чуть
не плачу. Это ж надо было так вляпаться?! Папа с мамой, наверное, с
ума сходят. Я же им так и не позвонила, что приехала и добралась до
общаги. Да и не добралась никуда!
— Так вы с поезда? — голос стал еще мягче (или мне уже
кажется?). — И что ж, никто не знает, что вы приехали?
— Не знаю! Нет, наверное. Я позвонить никому не смогла, как
приехала. Колька не встретил, думала, на такси быстро до общаги
доеду. Но адрес, видимо, перепутала. Это ведь район Дубки?!
— Дубки... — не сразу отвечает мужик, задумался, наверное, о
чем-то. — Никакой общаги тут и не было отродясь.
— А вы не можете… дать мне свой телефон, а? Я бы такси вызвала и
маме позвонила, — наглость, конечно, но какие еще варианты? Мы тут
уже несколько минут разговариваем, а мимо нас никто даже не прошел.
Страшновато. Вообще-то очень страшно остаться тут на всю ночь. И
родителей надо успокоить, представляю, как мама причитать сейчас
начнет. Может, соврать, что уже в общаге?
