Он никогда не считал их людьми.
Как можно считать людьми тех, кто добровольно продает свое тело?
Это не люди, это мясо. Молодое, красиво упакованное. Сейчас оно еще
невинно, но его уже продали, порезали на куски и начали
готовить.
Иначе бы их здесь не было.
Фернандо Баргас, человек без официальной должности, но с
гигантскими полномочиями, стоял в кабинете Хозяина и через
одностороннее стекло наблюдал, как они проходят в салон самолета,
как шушукаются и, наконец утопают в мягких креслах. Они были явно
напуганы и удивлены мрачной роскошью салона.
Контраст бросался в глаза. Белые юбочки выше колен, белые
блузочки, - и черный салон, черная кожа кресел, черное дерево на
вставках с небольшим вкраплением серебра и темно-красного
камня.
Даже снаружи самолет был выкрашен в черный. Говорили, что это
опасно для полетов, но Хозяин настоял. Gulfstream G700 был не самым
большим бизнес-джетом, но здесь хватало места для отдельного
хозяйского кабинета с полной звукоизоляцией, большого салона,
спальни и помещений для обслуги.
Хозяина с охраной пока не было, и на борту были только они –
Баргас и семь девственных телочек. Нетоптанных курочек. Нетраханных
козочек. Семь необходимых приправ для полноценного хозяйского
отдыха. По одной на каждую ночь этой недели. Их уже распределили,
как обычно по жребию. Кто будет первой, кто второй, а у кого
впереди еще целая неделя девственной жизни.
Баргас включил камеры и перешел к экранам, чтобы разглядеть
девок получше. Он уже не помнил, как их зовут, хоть и вел с каждой
окончательные переговоры. Имена были не важны. Теперь они
обозначались днями недели.
Мисс Понедельник. Из России. Студентка какого-то второсортного
ВУЗа. Курносая. Баргас не любил курносых. Они казались ему
какими-то несерьезными. Если не считать этого – вполне приличный
товар. Светлые волосы, высокие скулы, пухлые губы. Рабочий рот.
Качественное тело. Длинные ноги, узкая талия, полные бедра. Мягкие,
должно быть. Нежные, как масло. Она - первая по жребию. Хозяин
трахнет ее сегодня. Возможно уже в самолете, через пару часов, если
не прихватит с собой штатный спермоприемник.
Взгляд скакнул к следующей камере.
Мисс Вторник. Белокожая англичанка. Депрессивная рабочая
окраина, откуда выбираются только вперед ногами. Белые волосы и
глаза испуганного олененка. Как и в прошлый раз на переговорах это
сочетание снежно-белой кожи и испуганных глаз сводило его с ума.
Видимо, это был его новый фетиш, наравне с белыми трусиками и
белыми гольфиками. Баргас почувствовал, как напрягся член, и
отвернулся.
Мисс Среда. Пухлозадая колумбийка из трущоб и наркопритонов. Как
она там сохранила девственность почти до девятнадцати – было
большой загадкой. Глаза дерзкие. Может доставить проблем. Но
задница шикарная, этого не отнять. После дефлорации будет наверняка
горяча в постели.
Мисс Четверг. Девочка из Южной Кореи. Самая старшая из всех, ей
почти двадцать, а выглядит, как фарфоровая кукла. И взгляд пустой
как у куклы. Хотя что там можно разглядеть во взгляде у косоглазых.
Эта хотя бы глаза увеличила. Глаза почти европейские по новой
восточной моде.
О, Мисс Пятница. Француженка. Классика. Сорбонна, факультет
изящных искусств. Мон шер, мон ами. Высокая, голенастая, короткие
черные волосы, искрящиеся глаза и большой рабочий рот. Ей, как и
всем, лет восемнадцать-девятнадцать, но взглянешь и сразу
подумаешь, что эти блядские глаза повидали всякое, а в эти губы уже
успели насовать километры. Если бы не свидетельство врача, Баргас
никогда бы не поверил, что она девственница. Хотя, спереди может и
девственница, зато сзади пол Парижа побывало. Впрочем, ее зад тоже
осматривали и всерьез раздолбанным его не нашли. Если и давала, то
так, мелкочленам и на полшишечки.
