Зимний день заканчивался. Слабая темнота окутывала округу. Где-то у горизонта едва мерцала луна.
Анфиса сгибалась под тяжестью сумок. Сегодня получила аванс, накупила продуктов. Денег почти не осталось. Знала, муж Георгий отберет. А надо кормить и одевать четверых маленьких детишек.
Не забыла купить бутылку водки. Без нее муж не пустит на порог дома.
Едва вошла в комнату, учуяла резкий запах алкоголя. Анфиса поняла, что муж пил самогон. Младшие детишки ползали по полу, кроватям, Георгий храпел на топчане, который стоял у печи.
Анфиса подкинула дров в печь, высыпала на стол конфеты, печенье, яблоки. Ребятня, как галчата, накинулась на редкое в их доме богатство.
Старшие, Петька и Ромка, усадили двойняшек Галю и Веру за стол, подвинули им конфеты и яблоки.
«Хорошие у меня растут пацаны,» – подумала Анфиса и налила себе стопку водки.
Ребятишки немного побегали, младшие девочки для порядка похныкали и улеглись спать.
Муж тем временем захрапел еще сильнее. Анфиса поморщилась от ненависти к нему и вспомнила время, когда много лет назад познакомилась с кудрявым, красивым, чуточку смуглым парнем.
Он покорил всех девчат в округе: хорошо играл на баяне, пел, если кто-то из парней обижал девушку, заступался, за что не раз били.
За Анфисой ухаживал долго. Она слушала его сладкие речи, принимала букеты цветов, изредка ходила с ним в ресторан.
Поженились по любви. Вскоре родился Петька, следом – Ромка. Георгий работал на железной дороге составителем подвижного состава, получал приличные деньги, все их отдавал жене.
Во многих коллективах после зарплаты мужчины шли в забегаловки, гаражи, где распивали спиртное и обсуждали мировые проблемы. Георгий долго противился посиделкам с излиянием алкоголя, но как-то после незначительной ссоры с женой составил компанию этим алкашам. Мероприятие ему понравилось, и теперь он без всяких причин оставался обмывать зарплату.
Накануне рождения дочек Георгий не гнушался выпивать по сто граммов на службе. Начальству подобное не понравилось, и его перевели в путевые рабочие.
Анфиса боролась за мужа. Это его злило, он уходил из дома, возвращался пьяным, начал поднимать руку на жену и детей.
Женщина очнулась от воспоминаний. На нее уставились пьяные глаза мужа:
– Принесла выпить?
– Да!
Георгий, шатаясь, подошел к столу, увидел початую бутылку и со злостью ударил Анфису. Та отлетела к двери, упала, из носа пошла кровь.
Садист озверел, принялся пинать беззащитную жену. К нему кинулись Петька с Ромкой, вцепились в рубашку:
– Не тронь мамку!
– Щенки, защищаете падаль?
Братья отлетели в сторону, избитая Анфиса ползком выбралась на улицу и исчезла в темноте.
Полупьяный Георгий допил водку, разогнал детей по кроватям. Нетвердой походкой добрался до печки, закурил. Посидел немного, открыл дверку, подбросил дров и отправился спать. Дверка печи осталась открытой…
Темной ночью округа озарилась тысячами искр от горящего дома Георгия. Соседка, семидесятилетняя Варвара, почти голая, в одной сорочке подбежала к пожарищу. Одним ударом вышибла окно в спальне. В дыму нащупала мальчишек, по одному выбросила на улицу. Силы иссякли, и Варвара без чувств упала на землю.
Дом полыхал. Вскоре раздался вой сирены. С двух пожарных машин начали лить воду в огонь.
Вокруг собралась толпа.
– Где хозяева? – кричал кто-то.
– А девочки? – вопил старый Пантелей, сосед с противоположной улицы.
Пожарные сбили огонь. Только черный дым поднимался ввысь.
Толпа на миг затихла. К пожарищу приближалась Анфиса. Она молча шагнула в остов дома, невидящим глазом окинула все вокруг, на пороге обернулась. Увидела два трупа дочерей, отдельно лежал почерневший, без признаков жизни Георгий. Она пнула его ногой, скинула платок, накрыла им ножки дочерей.
