Время на исходе
Щит упал в прямом смысле этого слова. Мы даже не успели выбраться на улицу, когда снаружи донёсся гомон голосов, а затем кто-то ударил по тревожной кнопке. На корабле под потолком вспыхнули проблесковые маячки и взвыла сирена. Вопреки ожиданиям, военные (да, впрочем, и все остальные) ломанулись на улицу вместо того, чтобы забаррикадироваться внутри прочного стального корпуса.
Там мы застали чёрный снег.
Наниты сыпались с неба, застилая землю своими крохотными телами. Это длилось недолго, всего каких-то пять, может быть – десять минут. А затем начались странности. Люди вдруг зароптали и принялись чесаться, словно подхватили блох, а спустя пару минут лагерь взорвался от криков. Они катались по земле, будто пытались сбить охватившее их пламя. На ногах остались только я и Ада. Ведь мы прошли эту процедуру, ещё когда сражались с кошками.
Всё это случилось десять часов назад, и, к сожалению, наблюдать за развязкой мне было совершенно некогда. Время поджимало.
Сейчас мы с Татьяной приближались к первой из пяти точек, что нам удалось обнаружить при осмотре местности с квадрокоптера. Девушка уверенно определила их как древние развалины, хотя я ничего особенного в них не увидел. Ещё около десятка подобных маркеров имели пометку «предполагаемые». На них требовалось взглянуть лично, чтобы убедиться окончательно. Ну, или опровергнуть.
Шестеро муравьёв-строителей двигались следом, чтобы сразу приступить к работе. Учитывая то, как они восстанавливали литейный цех и прилегающую к нему территорию, мы едва-едва успевали к атаке мутантов, до которой оставалось всего тридцать часов.
Организм требовал отдыха, но сейчас это роскошь, которую мы не в состоянии себе позволить. И хрен знает, когда теперь удастся нормально выспаться. Что-то мне подсказывает: эта волна, что во всю прыть мчится в нашу сторону, всего лишь первая из многих. А мы даже близко не понимаем, что это за твари, как с ними бороться и вообще, есть ли у них слабые места?
– Стой, – окликнула меня Таня. – Кажется, здесь.
– Я не понимаю… Как ты это определила?
– По растительности. Деревья более молодые. Плюс растут так, словно их корням что-то мешает. Если там у них ровные стволы, пушистые кроны, то здесь они более… – Девушка на мгновение запнулась, подбирая слова. – Корявые, что ли? Как-то так. Их рост периодически замедлялся, чтобы дать возможность разрастись корням. К тому же это не выборочно, а имеет чёткую границу. Сам посмотри.
– Сейчас проверю, – кивнул я и подманил одного из муравьёв.
Едва я коснулся его корпуса, как перед глазами вспыхнул контур строения. Вот только он почему-то был красным. Несколько раз я пытался его зафиксировать на выбранной площади, как было с литейным цехом, но ничего не добился. Может это не то место? Или руины не того здания, которое нам требовалось? Но как узнать наверняка?
Однако стоило как следует присмотреться к силуэту постройки, как я обнаружил необходимую информацию. Она таилась на периферии зрения. Всё те же непонятные символы, похожие на древнюю клинопись. Но после того, как я повторно посетил уже восстановленную библиотеку, она стала понятной.
«Невозможно построить казармы, – гласила надпись. – Требуется биосинтетическая лаборатория».
– Так, уже кое-что, – пробормотал я и вытянул из рюкзака планшет, на котором исправил надпись маркера.
– Что там? – поинтересовалась Татьяна.
– Пишет, что здесь находятся казармы, а нам нужна лаборатория. Как думаешь, где она может находиться?
– Боюсь, это мы определим, только посетив все выбранные точки, – поморщилась Татьяна. – Покажи схему.
Я повернул к ней планшет, на котором отображались все маркеры.
Девушка поводила пальцем по экрану, смещая карту, а затем увеличила масштаб, отдалив изображение. Сразу стала видна некая последовательность. Возле места, где мы сейчас стояли, имелось ещё три маркера, и они образовывали эдакий квадрат. Чуть ближе к нашему лагерю обнаружились ещё три, тоже относительно недалеко друг от друга. При этом одна из отметок являлась уже действующим литейным цехом.
