Старенький «мерс» сто двадцать четвёртой серии мерно тарахтел дизельным двигателем. Я сидел за баранкой, держа на ней обе руки. Сейчас главное – не дёргаться и спокойно миновать КПП, потому как в моём багажнике покоится расчленённое тело, бережно упакованное в несколько мусорных мешков.
– Кто такой? – посветив мне фонариком в лицо, поинтересовался привратник.
Двое других стояли за его спиной, направив оружие в мою сторону. Позы расслабленные, но я-то знал: стоит только дёрнуться, как из меня сделают решето.
– Человек, – буркнул в ответ я.
– Так что же ты, человек, в такое время по улицам колесишь? – усмехнулся охранник.
– Думал, до заката успею, – пожал плечами я.
– Не успел, – хмыкнул мужик в камуфляже за его спиной.
– К нам с какой целью? – поинтересовался привратник.
– С торговой.
– Купец, стало быть? – растянул губы в улыбке он. – А где же тогда товар прячешь?
– На разведку приехал, – продолжил я выдавать заученную заранее легенду. – Слыхал, вы здесь мукомольный запустили.
– Есть такое дело, – самодовольно кивнул он. – А звать-то тебя как?
– Брак, – ответил я.
– Странное погоняло, – опять прицепился он. – Хорошее дело браком не назовут.
– Слушай, командир, – поморщился я. – Ты меня что, из-за нелепой погремухи мурыжить будешь? Я весь день за баранкой, колесо ещё это, чёрти его задери. Устал как собака, ей-богу не до разборок.
– Ладно, не гунди, – усмехнулся он. – На вот, подержи малёсь.
Привратник сунул мне в ладонь серебряную плюху. Я без проблем принял её и даже пальцы сжимать не стал, показывая, что этот благородный металл не причиняет мне никакого вреда. Привратник, убедившись, что я и в самом деле человек, как-то сразу расслабился. Мужики за его спиной даже стволы опустили.
– Я думал, в «крепы» сейчас всех без разбора пускают? – произнёс я, возвращая плюху обратно.
– Это для проформы, – отмахнулся он. – Всех изменённых теперь под строгий учёт брать принято, будь они неладны!
– И много у вас таких?
– Да штук с двадцать будет.
– Не боитесь с людоедами под одной крышей жить?
– Ой, молчи, – вздохнул он. – Вот такие нынче времена. Ладно, ты езжай, токма в юго-западный район не суйся. Мы их там селим, чтоб подальше от людей.
– Эт правильно, – ухмыльнулся я и, врубив первую передачу, тронул машину с места.
Проехав чуть дальше по улице, свернул вправо, к стене. Где-то здесь должна располагаться котельная. Туда-то мне и нужно. Местный кочегар оказывал понятные услуги: избавлял таких, как я, от проблем по типу тех, что сейчас находились в моём багажнике. Дело недешёвое, но лучше опустошить кошель от серебра, чем становиться к стенке за браконьерство.
Уже в который раз жизнь сделала крутое пике, и если раньше моя профессия вызывала уважение, то теперь внезапно попала под строжайший запрет. И никто не объяснил – почему. Никто не спросил, хотим ли мы такого соседства. Однако нам чётко и ясно дали понять, что за убийство изменённого нас ожидает смертная казнь.
Но жить как-то надо. А с тех пор, как мы заключили мир с людоедами, чёрное сердце подпрыгнуло в цене так, что за него платили три полных веса серебром. И с каждым днём цены только росли, потому как спрос никуда не делся. А вот с предложением дела обстояли довольно туго.
– Есть кто живой? – спросил я, сунувшись в душное помещение кочегарки.
– Смотря кто спрашивает? – раздался голос слева от двери.
Я заглянул за створку и невольно усмехнулся, уставившись в тёмные провалы стволов обреза. Кочегар оказался не так-то прост. Он установил кресло таким образом, что его прятало дверное плотно. То есть любой вошедший тут же оказывался на линии огня, но при этом самого стрелка ещё даже не видел.
– Я от Макара, – обозначил свою позицию я.
