18 января 1761 года
Пондишери, Индия
Герцог Мэтью Теодор Норфолк
– Милорд! Милорд! – пожилая женщина крепко ухватила рукав моего камзола, всеми силами пытаясь привлечь к себе внимание. – Купите, милорд! Не пожалеете! – продолжала настаивать торговка, вертя перед моим носом каким-то ярким предметом.
– Простите, я спешу! – на секунду оторвавшись от своих мыслей, попытался аккуратно убрать ее руку.
– Всего десять рупий, милорд! – женщина вышла вперёд, преграждая мне путь.
– Вот, держите! – достал из кармана купюру и протянул ей.
Мне не терпелось поскорее избавиться от навязчивой старухи. Сегодня был, мягко говоря, не самый лучший день моей жизни, вдобавок ужасный акцент, с которым торговка произносила «милорд» жутко раздражал.
– О, десять фунтов! Какая щедрость милорд! – вновь заговорила она. – Возьмите! Пусть она принесет Вам счастье.
С этими словами женщина буквально впихнула мне в ладонь разноцветную шкатулку и быстро ретировалась. Не став заострять внимание на внезапном приобретении, закинул вещицу в дорожный мешок и забрался в повозку.
Сегодня в порту было не протолкнуться. Граф де Лалли, наконец, сдал город и подписал капитуляцию, поэтому всех раненых, которые больше не могли участвовать в дальнейших сражениях отправляли домой.
Поднявшись на корабль, оставил поклажу в каюте и, расплатившись с носильщиком, вышел на палубу, чтобы в последний раз взглянуть на ненавистный город. Он настолько мне опостылел за последние полгода, что я буквально считал минуты до отплытия.
К военной службе я давно был не пригоден. Ещё год назад в битве при Вандиваше получил осколочное ранение в ногу. Тогда никто не разбирался, какого ты происхождения. Всех лечили одинаково. Местный хирург как мог, или как умел, впопыхах наложил повязку и поспешил на помощь другому солдату. В итоге кость срослась неправильно, это я понимал, даже не имея соответствующего образования. Четыре месяца я провалялся в госпитале. Сильная боль, что возникала, стоило мне только наступить на ногу, постепенно притупилась, но хромота теперь останется со мной навсегда.
Та битва стала переломной. Наши войска продолжили наступление и позже взяли Пондишери в кольцо. Но отплыть домой не получалось, нужно было дождаться сдачи крепости. Генерал Эр Кут в силу нашей давней дружбы, несмотря на ранение, позволил мне участвовать в осаде, иначе бы я просто сошел с ума от безделья.
Мыслями вновь вернулся к событиям сегодняшнего утра, когда посыльный принёс новые письма. Вестей от поверенного я ждал уже больше месяца, поэтому конверт с его именем я вскрыл в первую очередь. К сожалению, новость оказалась не утешительной. Мой дядя каким-то образом снова вышел сухим из воды, и дело о наследстве отца было закрыто в его пользу.
Письмо от Оливии лишь дополнило неприятную картину этого дня. Я ничуть не удивился, что её семья настояла на разрыве нашей помолвки. От моего состояния остался только титул, а пожизненная хромота лишь усилит мои позиции в списке самых незавидных женихов Англии.
Оливия изначально была слишком молода для меня. Ее родителей привлекал титул герцога, и мои тридцать пять против двадцати лет их дочери не имели особого значения. Девушка была красива, не глупа, хорошо образованна, из знатного рода, и я посчитал ее достойной партией для создания семьи.
Жаль, что жизнь внесла свои коррективы. Нет, по возвращении я, конечно же, возобновлю иск о наследстве, тем более что дядя явно подделал завещание, а, точнее сказать, написал его самолично. Ведь никакого документа отец не составлял, рассчитывая на закон о майорате. Поэтому я был уверен, что справедливость восторжествует. Но вот настаивать на возобновлении помолвки с Оливией я не собирался.
