Глядя на своё родовое гнездо, я никак не могла избавиться от
ощущения, что я никогда отсюда не уезжала. Всё было настолько
знакомо, что у меня потихоньку начинал дергаться глаз: старый
садовник, поливающий пару унылых кустиков; нерасторопная повариха,
вышедшая встретить свою старую-новую хозяйку в засаленном фартуке;
торопыга служанка, рассекающая территорию особняка в поисках
чего-то в очередной раз забытого, и резко останавливающаяся от
подзатыльника дворецкого… и старый дворецкий, по счастливой
случайности избежавший участи убийцы хозяина дома (почему-то я была
уверена, что мать спровоцировала на преступное деяние именно его…
видать пожалела – в силу возраста… и наняла для грязного дела
кого-то со стороны, поскольку все старые слуги были на месте. Что
ж, хоть за это спасибо).
Жить в особняке, зная, что мать провоцировала старую прислугу на
убийство моего отца…
Да, это было бы трудно.
- Леди Кайрит…
Поворачиваю голову и смотрю на Реса. Мы приехали пять минут
назад, а я так и не ступила на землю, глядя на свой дом из окна
экипажа.
Выходить не хотелось совсем. Хотелось проехать мимо этого
особняка и сделать вид, что он не мой.
И всё же…
Киваю телохранителю императора, позволяя тому помочь мне
выбраться из моего временного укрытия, и иду вперёд уверенным шагом
(точнее, я очень надеюсь, что со стороны это выглядит именно
так).
- Молодая госпожа, - расплывается в улыбке старая толстая
повариха, глядя на меня с теплом в глазах.
- Здравствуй, Берта, - киваю, останавливаясь перед слугами,
вышедшими мне навстречу, - Дони, - киваю торопыге служанке, в
данный момент переводящей взгляд с меня на Реса, примерно со
скоростью света, - старик Дживз, - киваю и седому дворецкому со
смешными бакенбардами, которого мы почему-то всегда звали стариком
и по фамилии… Оглядываюсь на садовника… Подз был в своём репертуаре
– он поливал два хилых кустика, напевая про себя какую-то очередную
никому неизвестную песню из своей буйной молодости, и даже не думал
отрываться от этого занятия; лишь приподнял свою старую шляпу,
когда встретился взглядом со мной, - Где экономка? – хмурюсь,
пытаясь найти глазами сухонькую старушку в идеально выглаженном
платье и всегда – безупречно белом фартуке.
- Она умерла пару лет назад, госпожа, - затараторила Дони, -
теперь её обязанности лежат на мне.
Моя бровь мгновенно взлетает наверх.
- Ты и горничная, и экономка? – спрашиваю у этой пухленькой
милашки, что была старше меня всего лет на шесть.
- Я ещё и Берте на кухне помогаю, - с гордостью отвечает Дони, а
у меня краснеют щёки.
Ибо стыдно. Перед Ресом.
Потому быстро беру себя в руки и поднимаю подбородок.
- Дом готов к гостям?
- Я всё убрала ещё вчера вечером! – вновь начинает тараторить
Дони, - Гостиная и две спальни вычищены до блеска, также библиотека
и рабочий кабинет господина. Даю слово - вы не найдёте там ни
пылинки! Ну, разве что от ковров немного попахивает, и кровати
слегка скрипят – но не беспокойтесь, вас они точно выдержат!
Вновь прикрываю глаза, надеясь, что жар на моих щеках не
выльется в постыдную красноту… Хорошо, хоть Рес никак не реагирует.
Стоит, как статуя, за моей спиной.
- А остальные комнаты?.. – спрашиваю сухо, не открывая глаз.
- Так вас же двое всего… - растерянно отвечает Дони…
Делаю глубокий - очень глубокий! - вдох.
- Дживз, зайди ко мне через пять минут. Сейчас проводи нашего
гостя в его спальню. Берта, обед должен быть подан через час. Дони,
за мной.
И, не дожидаясь своей горе экономки-тире-горничной, поднимаюсь
по ступеням и вхожу в своё родовое гнездо.
Зрелище, представшее моим глазам, оказалось не менее удручающим.
Вся мебель выглядела такой же старой, как и слуги; обои кое-где
потрепались, пол поистёрся, половики обзавелись парой дыр, а
занавески… о, об этих занавесках лучше вообще не думать - иначе
спалю их прямо сейчас, растеряв всё своё хладнокровие.
