Алхимия, может и сложная наука, но
превратить голову в чугунную болванку получалось хоть раз, у
каждого. И никакой магии, просто банальный алкоголь. Нет, он
старался такими вещами не частить, но вчера не уважить близкого
друга было бы непростительно для дружбы и бизнеса. Поэтому и только
из-за превышения своей обычной алко-нормы приказал утром остановить
машину у ближайшей кофейни. Несмотря на влитые в себя еще дома пару
чашек.
Обычно за кофе ходил водитель, но в
этот раз хотелось проветрить гудящую голову. Поэтому за кофе
потопал лично. Кофейня мелкая, столиков на пять, но уютная,
пахнущая выпечкой и бодрым утром. Очереди не было, иначе не
задумываясь, подвинул. Ждать, теряя время – не в его привычках.
Хотя чаще всего он не прилагал никаких усилий. Очередь расступалась
сама: достаточно было одного взгляда из-под густых, привычно
нахмуренных бровей. Редко кто мог смотреть ему в глаза.
Сделал заказ и нетерпеливо поджидал,
когда машина закончит производить топливо для заморенного
алкогольной невоздержанностью организма. Вообще-то он за собой
следил, зал не менее четырех раз в неделю - работа обязывает.
Владелец сети спортивных клубов не должен быть салоносцем, люди не
поймут. Поэтому кубики и бицепсы на теле в нужных местах и рельефах
присутствовали, правда без фанатизма. А если часть бизнеса связана
с опасностью – нужно вызывать у конкурентов вполне обоснованные
опасения. И при всем при этом увы, от дружеского алкоголя никто не
застрахован, а с похмелья голова болит одинаково и у спортсменов, и
у офисных крыс.
Итак, он нетерпеливо постукивал об
пол носком туфли, словно поторапливая флегматичную кофе-машину,
когда рядом раздалось осторожное покашливание. Резко, насколько
позволяет самочувствие, повернул голову. Первое, что увидел – это
огромные синие глаза и россыпь задорных веснушек на щеках. Их что -
еще носят?
- Извините, пожалуйста, - торопливо
бормочет кудрявое создание, - можно я вас сфотографирую?
Что за херня? Это еще зачем? Кто она
вообще такая, чтобы заявлять такое - ему? Подослали, чтоб нырнула в
койку? Нет, не его типаж. И как вообще, решила с ним заговорить?
Обычно от него инстинктивно шарахаются, обоснованно чувствуя
угрозу. Все, что непонятно и не укладывается в привычную картину
мира, заставляет его привычно агрессировать.
- Нельзя, – рявкает он, зыркая фирменным взглядом.
- Пожалуйста! Я вас так долго
искала, – огромные глаза смотрят мольбой и неподдельным
восхищением. Да, он знает, что хорош собой, и привык, что бабы
начинают облизываться, едва завидев на горизонте. Но тут другое:
вместо привычной похоти и жадного раздевания глазами на него
смотрят так, словно он - лучший закат во вселенной. С детским,
почти щенячьим восторгом. Мелкое восхищение, которое едва выше его
плеча.
- Меня? Мы знакомы? – рыкнул он
низким голосом, не поддаваясь на очарование незнакомки. Почему от
страха не трясется? Бессмертная что ли?
- Ну, не вас лично, а главного
героя. Я – писатель. Писательница, - торопливо поправляет она себя,
нервно отбрасывая с лица кудрявую прядку.
- И что? – грубо спрашивает,
стараясь отфутболить чудачку. Так к нему еще бабы не подкатывали,
но с гудящей головой совсем не до флирта.
- Пожалуйста! Можно я угощу вас
кофе? Пока вы его пьете, я постараюсь вас запомнить, как следует.
Раз нельзя сделать фото, - она заметно волнуется, говорит быстро и
сбивчиво.
- За свой кофе я всегда плачу
сам.
- Пожалуйста! Я же вижу, вы – добрый.
- Я – что? – изумляется он. Так его
еще никто не называл. Или не оскорблял? Может глюки с похмелья?
- Ой, не рычите. Мне не страшно,
хотя получается у вас фантастически. Пойдемте, вон мой столик, -
девушка машет на столик у окна, где стоит раскрытый ноутбук.
