Владимир
— Проклятые пробки! — выругался я,
бросив нетерпеливый взгляд на часы.
Я не любил ни Москвы, ни
Подмосковья: вечные заторы на дорогах, вечно недовольные люди,
вечная серость. И если Москву худо-бедно можно было терпеть, то вот
такие маленькие городки Московской области заставляли меня скрипеть
зубами. Тем не менее два дня назад мне пришлось прилететь сюда,
чтобы разобраться в проблемах, возникших на одном из дочерних
производств. Три дня — коту под хвост. Про настроение и говорить
нечего.
И вот, наконец-то покончив с делами,
я сегодня же собирался обратным рейсом вылететь домой, в
Новороссийск, но застрял в проклятой пробке прямо посреди этого
чертова города.
Сверившись с навигатором, я заметил,
что можно свернуть на одну из боковых улиц, где не было пробок, и в
самом ее конце выехать обратно на трассу, ведущую в столицу.
Однако я оказался не единственным
умником, кто поверил данным со спутника, и теперь здесь тоже
тянулась целая вереница машин.
Мне сегодня чертовски не везло даже
на светофорах. Красный загорелся прямо перед моим носом. Я снова
посмотрел на часы. Надо звонить и переносить рейс — не успею к
назначенному сроку.
Подняв глаза, я раздраженно
побарабанил по рулю. Дорогу по зебре переходила стайка пешеходов.
Взгляд отметил среди них молоденькую женщину в зеленой шифоновой
блузке, с густым высоким хвостом, весело раскачивающимся в такт ее
движениям. Женщина эта толкала перед собой прогулочную коляску, в
которой сидел малыш лет двух. К ручке коляски были привязаны
разноцветные воздушные шарики. Женщина перешла дорогу,
остановилась, нагнулась к малышу, поправляя на нем панамку,
выпрямилась, улыбаясь. Обернулась, будто почувствовав мой взгляд.
От улыбки на щеке ее появилась милая ямочка. Красивая женщина.
Красивый мальчуган. Красивая картинка. Я бы сказал, сказочная.
Поморщившись, я отвернулся.
И резко вскинул голову. Осознание
пришло лишь через мгновение. Я знал и эту девушку, и этот хвостик,
и ямочку на щеке. Ошарашенно я смотрел, как женщина уходит прочь,
катя по тротуару коляску.
В голове тут же возник миллион
вопросов. Что она делает здесь? Почему здесь? Откуда у неё
ребёнок?
Машины вокруг надрывно сигналили, и
до меня не сразу дошло, что это я торможу всех. Светофор давно
горел зелёным.
Вместо того чтобы свернуть на
дорогу, ведущую вон из города, я медленно тронулся вдоль тротуара,
не теряя из вида Асю и ее малыша. Вскоре они свернули к небольшому
кондитерскому магазину, а я притормозил поодаль, наблюдая за тем,
как Ася вытаскивает сына из коляски и берет его на руки. Вот она
сняла панамку, поправила ребёнку волосики, а я замер...
Если до этого я просто был удивлён
увидеть в этом маленьком городке свою сбежавшую почти три года
назад помощницу, то теперь на меня будто обрушилась многотонная
глыба. С кругленького детского личика смотрели большие глазёнки, не
узнать которые я не мог. Я каждое утро вижу точно такие же в
зеркале. Конечно, в моих давно не было такой радостной невинности,
как у пацана, но все же сходства не заметит разве что слепой.
Пока Ася с ребёнком были в
кондитерской, я начал подсчитывать в уме, сколько же прошло времени
с тех пор, как эта девчонка исчезла из моей жизни. Все сходится,
если я, конечно, не напутал с возрастом малыша. Но ему явно больше
года и наверняка меньше трёх. Хотя я не очень разбирался в детях.
Своих у меня не было. Или...?
Дверь открылась, и вышла Ася, держа
в одной руке небольшой торт. Малыш семенил рядом, цепляясь за
свободную руку Аси.
Вдруг раздался громкий звонок
мобильника, и от неожиданности я вздрогнул. Бросив взгляд на экран,
я поморщился.
— Виталина, чего тебе? — Я поставил
телефон на громкую связь и осторожно тронул машину с места, чтобы
не упустить Асю из виду.
