Ульяна
Просыпаться не хотелось, но
неприятные ощущения, сопровождавшие меня последние пару недель, и
сегодня не исчезли. Поморщившись, я потянулась и выбралась из
постели. Бросила взгляд на часы — почти девять. Муж, должно быть,
уже уехал в офис. Его компания начала работу над новым проектом, и
в последнее время Амир постоянно задерживался допоздна. Вчера он
вернулся около двенадцати когда я уже почти уснула. Он лишь
поцеловал меня, пожелав спокойной ночи, и крепко заснул.
Накинув длинный пеньюар, я
отправилась в ванную, но замерла, едва приоткрыв дверь. Из гостиной
раздавался голос мужа. Я радостно улыбнулась, и даже тошнота,
кажется, отступила. Амир еще не уехал. Может, задержится еще
чуть-чуть, и мы вместе позавтракаем?
Я уже шагнула к гостиной, когда до
меня донеслось:
— Не истери, кис, ты же знаешь, что
Уля беременна, а я и так каждый день придумываю все новые и новые
отговорки, чтобы задержаться на работе. Она скоро что-нибудь
заподозрит… Конечно, не хочу, чтобы она узнала… Брось, кисуль, ты
же прекрасно знала, на что шла… Да, обещаю, скоро увидимся. И я
тебя.
И я тебя. Кровь прихлынула
к голове, и я, казалось, перестала дышать.
Почувствовав, что меня сейчас
вывернет, я бросилась в ванную, где тут же опустилась над унитазом.
Кисуль. К кому мой муж мог обращаться так? К кому?
— Малышка, с тобой все в порядке? —
раздался за дверью встревоженный голос Амира.
Нет, черт тебя возьми, со мной не
все в порядке. Я только что услышала, как ты разговариваешь с
любовницей.
— Д-да, — пробормотала я. — Уже
да.
Я включила воду и начала судорожно
умываться. Все новые и новые отговорки. Она скоро что-нибудь
заподозрит. Кисуль. Боже! Боже! Боже! Пусть это будет дурной
сон.
Кое-как собрав себя в кучу и
стараясь не разрыдаться, я открыла ванную и шагнула наружу.
Амир вышел мне навстречу с кожаной
папкой в руках и осеннем полупальто. Костюм. Галстук. Белоснежная
рубашка. Идеальная стрижка. Он собирался отправиться на работу. На
работу или к ней?
— Опять токсикоз? — участливо
спросил Амир.
— Да. Уже уходишь?
— Убегаю, — кивнул он и подошел ко
мне.
— Снова задержишься?
— Постараюсь приехать к восьми, —
пообещал он и нежно поцеловал меня в лоб.
— Хорошо, — тихо сказала я, поднимая
на него глаза.
Он смотрел на меня так же, как и
всегда: с теплом, любовью, обожанием. Он называл меня своим нежным
цветком и обещал любить меня вечно. Я пристально всмотрелась в
темные глаза Амира. Он казался искренним. Таким же, как все те два
года, что я его знала.
— Что-то случилось, Уль? Тебя что-то
тревожит? — спросил Амир.
— Ничего, кроме постоянной тошноты,
но врачи говорят, это быстро пройдет.
— Хорошо бы, а то ты так устало
выглядишь, что у меня сердце сжимается. — Амир меня обнял, и я
прижалась к нему, вдыхая родной аромат его кожи.
Нет, он не мог меня обмануть. Но что
я услышала несколько минут назад? Это какое-то недоразумение. Я все
не так поняла. Наверняка этому есть еще какое-то объяснение.
— Знаешь, я тут подумал, — сказал
Амир, отодвигаясь от меня и заглядывая в глаза. — Давай-ка ты
соберешь вещи, и завтра с утра мы поедем в загородный дом.
— Зачем?
— Подальше от города. Там сосны
кругом, воздух свежий, а здесь все загазованно. Может, там тебе
станет лучше? — улыбнулся Амир.
— Но тогда я совсем перестану тебя
видеть. Ты же постоянно на работе.
— Сейчас тебе нужно думать о себе и
о здоровье нашего малыша. — Амир положил руку на мой пока еще
плоский живот. Всего семь недель.
— Я не хочу, — помотала я
головой.
— Не упрямься, Уль. Ты поедешь, —
все еще мягко, но уже с нотками властности сказал Амир. — И я с
тобой поеду на пару дней.
— Возьмешь выходной? — даже
обрадовалась я.
— Возьму. Договорились?
