«Нам надо торопиться», – его слова звучали тревожно, однако он не объяснял, в чём же дело. Она стояла на балконе, её глаза выражали непонимание его спешки и тревоги.
За её спиной начался медленный стук дождя. Тяжёлые, мрачные небеса возвышались над домом, будто собираясь обрушиться на него и раздавить. Миллиарды капель, собранных для оплакивания этого мира. Их всё равно не хватит. Лишь ещё один дождливый день.
– Подожди! – она вырвалась, подбежала к камину и взяла старого фарфорового котёнка, судя по трещинам, некогда склеенного из малых осколков. Таких было множество, и его могла бы заменить любая копия. Лишь трещины рассказывали его уникальную историю, отличную от других копий. Она быстро вернулась и взяла его за руку. «Пошли».– Говорю же, быстрее уходим! – он схватил её за руку и потянул за собой. Холодные пальцы вцепились, будто перчатка космонавта, удерживающего трос в открытом космосе. – Куда ты меня тянешь? К чему такая спешка, что происходит? – в ответ было молчание, лишь нервное потягивание за руку торопило убраться куда подальше. – Я никуда не пойду, пока ты мне ничего не объяснишь! – она выдернула свою руку и посмотрела на него растерянно, даже испуганно. Она смотрела ему прямо в глаза. – Я… – он не мог смотреть ей в глаза; его зрачки устремились вниз и начали бегать из стороны в сторону. – Там, на Плутоне, я узнал… нет, мне передали… Я не знаю, как это объяснить. Нам нужно торопиться. По пути обратно я всё передал властям, так что всё уже готово, но мне нельзя было рассказывать… Нельзя было ни с кем связываться. Я не могу ничего объяснять, но мы улетаем. Через полчаса объявят массовую эвакуацию. Нужно успеть до начала хаоса. – Эвакуацию? Куда? – он всё ещё смотрел вниз, не поднимая взгляда. – Я поняла, поехали. – Спасибо… Детей уже забрали, они на месте. За тобой я решил заехать лично. – он вновь взял её за руку и потянул.
На улице шёл дождь. Из-за высокого содержания тяжёлых молекул в воздухе, он, казалось, обжигал кожу. Вдали возвышалась огромная башня, словно воплощение всей человеческой природы: желание возвыситься и преодолеть все пределы. Башня уходила в небеса – туда, где уже не летала ни одна птица, кроме одной, последней, которая через час махнёт своим металлическим крылом, оставляя Земле лишь тень своей мнимой свободы, уходящей в неизведанное будущее. К башне и лежал путь двух героев, ещё не принадлежавших этой истории. А может, и вовсе не нашей.
Перед домом стоял автомобиль. Раздался рёв старого дикого коня, вероятно последнего в своём железном роду, мчавшегося к гигантской башне. Они молчали, и она больше не задавала вопросов. Он вёл машину с бешеной скоростью, игнорируя светофоры и ограничения. Погружение всегда происходит медленно, а когда приходит осознание, уже не удержишь себя на плаву, потому что ты слишком глубоко. Радио транслировало звуки тяжёлой гитары. Не перегруженной, но тяжёлой, словно она подыгрывала падающему небу. «Open skies…». Вдруг автомобиль начал съезжать с полосы и медленно тормозить. Она взглянула на него и увидела, что его глаза закрыты, а тело трясло. Раздался крик, и машина резко свернула, ударившись об отбойник на краю дороги. Она попыталась увести её от столкновения с встречным потоком, схватив руль, но слишком сильно повернула его.
– Очнись! Что с тобой? – авария оказалась лёгкой, с помятым крылом и дверью, но ничего критически серьёзного не произошло. – Проснись, пожалуйста.
Осколки котёнка лежали у её ног. На этот раз его вряд ли можно было собрать. Бедный котёнок, переживший многое. Теперь он, вероятно, свободен. Она не обратила внимания на это. Отстегнувшись, она упала на грудь своего спутника, продолжая умолять его очнуться. Её ноги не замечали осколков, крошив их ещё больше. Небеса падали, слёзы с них капали на крышу автомобиля, создавая симфонию случайных ударов, удивительно гармонировавших друг с другом. Гармония, как капля дождя, падающая в океан, чтобы вернуться наверх. «Если я успею, смогу сохранить хотя бы часть…»
