Дом, в котором я родился, находится на краю города Кисловодска в конце улицы Революции. Он и сейчас носит №116 – просто удивительно! Маленький приземистый домик с подвалом построил бедный казак дед Филипп до революции из камня, который ломал близ горы Кабан и возил на тачке. По этой улице в девятнадцатом году уходили в горы красноармейцы, отступая под напором белоказаков. Голодные, оборванные, злые, с воспалёнными глазами, они медленно шли по улице (раненые на бричках) в сторону горы Кабан. Их цель была – перевалив через Юцу, соединиться с нашими в Нальчике.
Фото 1890года. Дед Углова – казак Углов Василий Николаевич с сёстрами. Слева – Аграфена, справа – Ефимия.
По этой же улице через некоторое время ворвались на конях в город уже весёлые, шумливые, разгорячённые короткой схваткой на Белой речке красноармейцы. И с тех пор улица стала называться именем Революции. Забегая вперёд, скажу, что и в 1942 году по этой улице отступали в горы небольшие части Красной армии, когда им немцы отрезали путь на Минводы.
В предвоенные годы мать работала санитаркой в санатории, а отец здесь же десятником. К санаторию пристраивали большой шестигранный корпус, прозванный в народе «гайкой». Часто приезжал на строительство сам Орджоникидзе (его именем и назвали впоследствии санаторий). Строительство санатория начали 1 апреля 1936г., а первых отдыхающих приняли уже в 1938г. Мать и отец работали много, задерживались, и нашим воспитанием занималась строгая бабушка Капитолина. Мы с братом Шуркой и сестрёнкой Валей целыми днями играли, лезли, куда не следует, дрались и бабушка постоянно разнимала нас, шлёпала, ничего не разрешала трогать, никуда не пускала и т. д. Вечером приходил отец, сажал меня на шею, я ему рассказывал «о проделках бабки», и мы шли в сад (а он у нас был большой), где отец угощал меня чем – нибудь вкусным. В то время в садах у всех росли и прекрасно плодоносили крупные персики, абрикосы, груши, яблоки, вишни, черешня и французские сливы – сейчас и в помине нет такого. Или мелкота, или совсем перестали родиться отменные фрукты. Бабушка Капитолина часто уходила в горы собирать кизяки – сухие коровьи «лепёшки». Коров держали почти в каждом дворе и кизяками тогда топили печи, т. к. дрова и тем более уголь были в страшном дефиците. Летом она собирала в горах всевозможные травы, осенью – шиповник и боярышник. Как только бабушка уходила в горы, отец сразу покупал нам мёд или халву и мы все пировали. Но всё – таки мы все однажды «попались» бабке, она кричала на весь двор на отца и мать:
– Сладкоеды! Ну, вы-то бы, взрослые, постыдились! В доме ни гроша!
Отец и мать побаивались Капитолины и молчали. Баба Капитолина была просто влюблена в горы. Она уходила на весь день и потом часто рассказывала, как хорошо в горах. Там была уйма цветов, перепелов и змей. Она ходила в горах и стучала, шуршала палкой впереди себя, отпугивая змей. Ей постоянно встречались охотники, обвешанные, как пулемётными лентами, десятками перепёлок. Наш сосед Старков косил сено для коровы, бычков и двух ослов на горе Кабан. Он рассказывал:
