Мне интересен Другой, Другие. Я очень люблю диалоги, и это моя третья книга диалогов. В первой, «По-русски с любовью. Беседы с переводчиками» (М.: Новое литературное обозрение, 2008), 87 русских переводчиков зарубежной литературы. Во второй, Übersetzer sind die Wechselpferde der Aufklärung (Berlin, Frank & Timme GmbH, 2014), 22 русских переводчика немецкоязычной литературы. В нынешней – 14 героев. В первой я хотела собрать 100 интервью, во второй бесед планировалось больше, третью я видела продолжением и развитием первой… Сложилось иначе: жизнь – активный соавтор.
О чем эта книга? Многие мои собеседники связаны с литературой – переводчики, поэты, писатели, редакторы, и шире – с культурой: тут есть художник, мультипликатор, музыкант, социолог… Нина Демурова перевела на русский книги о приключениях Алисы в Стране чудес и Зазеркалье, о Питере Пэне; Леонид Шварцман – художник-постановщик мультфильмов «Снежная королева», «38 попугаев», про Гену и Чебурашку; Мариэтта Чудакова изучала русскую литературу советского периода и в первую очередь творчество Михаила Булгакова; Алексей Хвостенко в соавторстве с Анри Волохонским – помимо прочего прекрасного – написал песню «Рай», больше известную как «Город золотой»… Одних знают больше, других – меньше; все они – люди культуры в широком смысле, активные ее участники. Своими работами, творчеством – еще до личного знакомства – они повлияли на меня. И на многих, многих… Я часто думаю о том, чем измерить, что и как нас меняет. Есть влияния очевидные, а множество – тончайших, часто нами неосознаваемых, но не менее питающих и важных. Здесь, конечно, разговоры не со всеми, кто на меня повлиял.
Форма интервью, беседы для меня – это возможность познакомиться с интересным человеком, увидеть и узнать его или ее уже не через творчество (первый этап), а вживую, вблизи, глаза в глаза. Мой активный интервьюерский период – с 2001-го по 2014-й, но практиковала этот жанр я с 1999-го и после 2014-го. По форме это именно интервью – вопросы-ответы: я задавала вопросы, говорила немного, давала собеседнику возможность высказаться, и получались большие портреты. Несколько лет я не делаю новые – не потому что разлюбила этот жанр: прежде, чем идти дальше, хочется собрать ценное вместе, в книге. Не знаю, сколько вообще интервью я записала: основная их часть в периодике и книгах, но довольно много не опубликовано, не расшифровано… Когда-нибудь обязательно посчитаю.
В жанре беседы, разговора, диалога много тепла, контакта, взаимодействия. Но знакомо мне и ощущение полного провала. Есть здесь разговор, которого я очень долго ждала… а собеседник разозлился и нас выгнал. Ему не понравился мой уточняющий вопрос о том, как они с постоянным соавтором вместе писали тексты. Намного позже я увидела всю эту ситуацию иначе: как мне повезло, что я с Алексеем Хвостенко встретилась, и было два больших разговора (с разницей почти в месяц) – за полгода до его ухода.
В диалогах и фотографиях мне хочется передать уникальность и правду Другого, не заслонять собой, не подменять внешним, привычным. Жанр этот ощущается как нечто мимолетное, подобное цветению сакуры, но записанное, да еще и отредактированное, часто как бабочка в гербарии… Что остается от живого общения? Я стараюсь сохранять характерные слова и обороты, строение фраз, значимые повторы, композицию. Результат я всегда показываю своим собеседникам, чтобы они снова вернулись к нашему разговору и, если надо, внесли уточнения, правку.
